Охотница за демонами

Веселова Лара

– Хорош молиться – сказала я ему твердо. – Нужно вывести детей.

Он кивнул, твердо схватил маленького пацана за руку и повел к выходу. Раздался звон мечей, от которых, казалось, задрожал весь храм. Это Изабелл поднялась вверх на незримых черных крыльях и напала на Ангела. Мы с Файром взяли в охапку по паре отбивающихся детей и потащили их к выходу. Маленький мальчик, кричал на меня звонким голосом:

– Изыди дьявол.

Я не удержалась и в сердцах вмазала ему пощечину. – Я спасаю твою маленькую задницу, так что заткнись и не рыпайся.

У

выхода детей встречал Рафаэль, он брал их за руки и, успокаивая своей магией, выводил на лужайку, где они оглядывались, будто просыпаясь из глубокого сна.

Старики разбежались под шумок еще когда Михаил только выходил из круга. К чести некоторых, они тоже вели за собой детей.

– Мы не знали, что все так будет – печально сказал мне один, напоминающий чем-то отца Кирилла. На его глазах стояли слезы, он нес на руках тело того самого мальчика, что покончил с собой.

– Просто уходи, старик, и постарайся набраться мудрости за оставшийся тебе срок жизни – бросил ему Файралах и ринулся помогать Изабелл-Самаэлю. Я побежала следом. Храм изрядно разрушен, алтари, свечи, все лежало разбитое сломанное, иконы слетали и падали, сшибаемые крыльями Изабелл или Михаила. Раны на ангеле заживали с безумной скоростью, Самаэль едва успевал их наносить.

– Джин! – воскликнул Ангел, переводя налитые кровью глаза на моего мужа – Иблис, дитя пламени, Файралах! – он узнал его.

А я узнала Михаила, это он пришел когда-то давно за моей жизнью, это он убивал моих сестер, он убивал моих детей! Зверь, живущий внутри взял верх, и я бросилась на Ангела шипящим огненным клубком. Его свет не жег меня, я сама была светом, выцарапывая его красивые глаза, я смеялась. Я выцарапывала его глаза, а они не спешили заживать. Неужели Бог услышал молитвы Рафаэля и наконец-то увидел, что руки его любимого ангела по локоть в крови…

Файр полетел к Ангелу, нанося ему сзади удар по крылу, Изабелл ударила по второму, одновременно Темный Ангел и Джин потянули крылья вниз, раздался треск разрываемого мяса. От боли Михаил заревел. Я чувствовала, что мы все делаем правильно, что справедливость на нашей стороне.

– Отруби ему голову, отруби ему голову! – кричала я. Ангел схватил меня за волосы и отбросил в сторону, он больше не мог летать, его крылья, покрытые кровью, мертвым грузом повисли за спиной. Удар о стену пришелся на спину, я на секунду потеряла сознание. Когда глаза открылись, я понадеялась, что то, что предстало моему взору всего лишь кошмар, навеянный столь сильным сотрясением.

Файр бросился к жене, то есть ко мне. Ангел, острием вперед бросил ему в спину свой огромный меч, который настиг мужа и пронзил его грудь насквозь. Колени мужа подкосились, он упал и пополз вперед, все еще больше беспокоясь обо мне, чем о себе.

То, как Изабелл, занесла меч и отсекла голову Михаила, я не увидела. Взрывную волну силы, ударившую вокруг как от взрыва небольшой атомной бомбы, я не почувствовала. Я подползла к Файру, взяла его лицо в ладони и срывающимся голосом заговорила, как заклинание:

– Только не бросай меня, только

не оставляй меня. Молю… Я сделаю все, что угодно.
– Я целовала его холодеющее лицо – Только не бросай меня, Файралах.

Из глаз потоком хлынули слезы, тело мое трясло. Он поднял ладонь, слабо улыбнулся, словив слезинку. Он произнес:

– Помни обо мне, люби меня, и я найду тебя.

И он рассыпался на моих глазах, его дух, что поддерживал его человеческую форму, был повержен и изгнан с Земли. Я закричала, я рыдала я хватала руками воздух и чувствовала, что вот, вот сойду с ума.

– Убейте меня! Убейте… - кричала я Изабелл, которая пыталась вывести меня из храма. Куски потолка сыпались на пол, храм в любой момент мог обвалиться. Пусть меня засыплет, если Его нет, то больше ничего не имеет значения.

Кольцо, подаренное Вельзевулом, засияло ледяным, мертвым светом. Словно живая змея проползла по моей руке к груди. Она потянулась к моему сердцу и ужалила его, обращая его в камень. Секунду боль оглушила меня, и я потеряла сознание, только руки Изабелл, избитой, такой слабой и маленькой не дали мне упасть.

А когда я очнулась, мне стало все равно.

Мне стало все равно.

Солнце взошло. Лилу и Алехандро уехали на своей машине с личным водителем. Изабелл вытирала кровь со щеки. Она не видела, что покрыта розоватой сияющей жидкостью вся, и эту кровь она вряд ли когда-нибудь смоет со своих рук. Удивительно, что застывая кровь ангелов становилась розового цвета.

Мир и ничего не подозревающие его обитатели был спасен. Я деловито отряхнула штаны, потянулась, зевнула. Не мешало бы вздремнуть. Вел пригнал машину, он торопился увести нас подальше до того, как камеры распахнут свои всевидящие очи. Наклонившись к боковому зеркалу, я оглядела себя и приметила, что зубы у меня пришли в допустимую норму, но так и остались слегка заостренными.

Рафаэль отошел от кучки испуганных детей, оставив их с пришедшими в чувство священниками, догнал меня и положил мне руку на плечо. Лицо его было полно скорби и чувства вины.

– Мы что-нибудь придумаем Лина, мы вернем его.

Я безразлично стряхнула его руку, села в машину. Вечером нужно быть работе.

***

Сидя в замке из стекла, Вельзевул потирал руки. Он давно не был так сыт. Страдания джинши сладким нектаром лились в саму его суть. Ее невысказанная боль, ее не пролитые слезы питали его. Жаль, что эта партия закончена. Игра в добро и зло была его излюбленной. Он любил ставить на темные или светлые фигурки шахматной доски. В этот раз Самаэль его обставил, сыграв за светлых и обыграв его.

Прекрасная рабыня лежала, свернувшись у его ног. Когда-то это была гордая индийская богиня, ныне же она - его любимая игрушка. Которой, бы, впрочем, не мешало найти замену. Вельзевул взмахнул кистью, и перед ним появилось зеркало, на котором печальными глазами взирала на мир жена ангела Смерти:

– Изабелл - произнес он, пробуя имя на вкус, и этот вкус был ему определенно приятен...