Охотница за нечистью. Часть 1
Шрифт:
— Как ваше имя?
— Меня кличут по-разному, мальчишка. Я подарила силу династиям...
Королевские Династии - главы закона. Конечно, я слышал об этих охотниках, но ни одного мне ещё не удалось увидеть.
Я помотал головой, дав понять, что не понимаю, о чём идет речь. Старуха в который раз рассмеялась.
— Ибсен, — её голос проник в мою голову, разрывая все предрассудки о ней.
Тогда я выслушал её, и передо мной открылся совсем иной мир. С неведомой мне причины я согласился на её условия, взамен получив власть. Да здравствует новый Князь Вампиров!»
Дамьен сидел за столом, перебирая старые тетради. В скуке отбросив их,
***
— Твой провал - это мой провал, Саша, — звук голоса раздался из-за его спины. Короля Александра передернуло от неожиданного появления гостья.
— Мы могли убить её ещё десять лет назад, — он не мог поверить в то, что в его голосе сочились оттенки страха. Он боялся?
— Но предпочли держать её дальше от нас. Я знаю, — этот властный голос заставлял преклоняться перед собой.
— Я пытался, но как видишь, она вернулась живой, — он, чуть поразмыслив, боязливо спросил. — Может, мы просто убьем её? Без лишних стараний? Зачем все это? Добавим ей яду в её утренний чай или всадим нож в её сердце, пока она будет спать...
— Нет! Помни об её брате... Этот вечно подозрительный мальчишка. М-да, с Ивашковым мы оплошали...
— Вы оплошали, — прошептал себе под нос Александр.
— Он будет носом землю рыть, пока не добьется правды. Подстрой все как несчастный случай!
— Я понял.
— Она слишком опасна для нас.
— Слишком, — кивком головы согласился Александр.
***
Мирослава стояла подле каменного столба, облокотившись об холодный камень, она вдыхала аромат расцветающих роз. Розы в саду Королевского Двора цветут почти постоянно. Бутоны меняют свои цвета в зависимости от времени года. Желтые, красные, розовые, белые, синие и ещё много-много разных тонов и сортов сего прекрасного цветка.
Сегодняшний день не вещал ей ничего хорошего. Она все также, прислоняясь к столбу, скатилась вниз и уселась на корточки, опираясь руками об рыхлую землю. Ладонь её погрузилась во влажную грязь, она сжала руки в кулаки так, что костяшки её пальцев побледнели. Зарывая руки глубже в грязищу, она все сильней сжимала кулаки, впиваясь ногтями об грязные ладони.
— Как ты себя чувствуешь? — позади раздался голос её брата.
— Примерно так же, как и ты себя, — вяло ответила девушка.
Вьюга подошел к Мире и опустился на корточки напротив неё.
— Знаешь, нормальные люди используют скамейку.
— С каких это пор меня можно отнести к разряду нормальных людей?
Антон, улыбнувшись, погладил её белокурую голову. Мира, увернувшись от руки брата, пренебрежительно бросила:
— Это я должна тебя жалеть, Антон. Помнишь?
— Может, мне не нужна твоя жалость, — Вьюга поднялся и направился к выходу.
— Может, мне не нужна твоя жалость, — повторила слова брата Мира. — Может...
Может, ей и тогда не надо было его жалеть. Две недели она не разговаривала с Антоном, когда случилась трагедия с её старшим братом. Думала, что своими словами причинит ему боль. Скажет что-то лишнее или заденет его за живое. Намного проще было просто молчать, оставить его одного. Сейчас это звучит как-то ребячески, но тогда ей казалось, что это единственный выход.
Вьюга кричал и винил себя в случившимся.
— Это моя вина, — твердил он, закрывшись у себя в комнате вместе с годовым запасом алкоголя.
Мира сидела под его дверью и
Ей позвонили на телефон и сообщили о произошедшем. Мира не поддалась истерики, а наоборот, собравшись с мыслями и стиснув руки в кулаки, она отправилась на то роковое место. Телепортировавшись из Дворца в Россию Мира прибыла на тот мост.
Охотники и чистильщики занимались деталями, скрывая факт пребывания троллей на том месте. Вьюга раненый и шокированный кричал на людей.
— Не трогайте его!
Мира посмотрела в ту сторону, куда он указывал. От её старшего брата осталось две половинки. Она бы его даже не узнала, если бы не знала точно, что это он.
Мирослава не оплакивала Тиму, не билась в истериках и не злилась. Ей было не положено. Теперь она должна дать продолжение своему роду. Артём постоянно находился с ней, успокаивал, когда она вздрагивала во сне или растормаживал ее, когда она могла резко запнуться на полуслове, задумавшись о чем-то своем. Другие думали, что ей все равно, но это было далеко не так. Скрывать свои чувства от посторонних - это стало ей в привычку. Только Артём знал, что там творилось у неё внутри. Какую рану оставила смерть её старшего брата, знал бы он, какую боль причинил ей своими словами при расставании. Внутри её уже не рана, а зудящая пустота.
Мира поднялась на ноги и, достав из сумочки влажные салфетки, вытерла грязные руки. Под её ногти забилась грязь.
«Мама разозлится», — ухмыляясь, подумала девушка.
Мира направилась к выходу из сада Королевского Двора. Место, в которое она так стремительно направлялась, находилось в самом Дворце. Верней под ним. Черный мраморный подвал сохранял в себе постоянный холод и какую-то присущую только склепам черту жуткости.
Отворив дверь подвала, который служил склепом, Мирослава прошествовала вниз по ступенькам, цокая своими каблуками. Десять идентичных дверей открылись её взору. Пять справа и пять слева он неё. Где находился склеп её семьи, она знала также хорошо, как и свое имя. Третья дверь слева. Медленно подойдя к ней, она протянула руку к округлой старинной ручке. Подняв левую руку, она дотронулась до герба своей семьи, погладив указательным пальцем букву «В», на которой расположился хост её Династии, Мира отворила дверь. Она рассматривала таблички с именами её предков. Показать, где находилась табличка её брата, она могла с закрытыми глазами.
— Ты не боялся смерти, сынок, — раздался голос Натали.
Мира замедлила шаг. Тима, правда, не боялся смерти. Мирослава не знает никакого охотника из своего окружения, которые бы боялись смерти. А чего её бояться? Жить намного страшней. Её брат был намного храбрей её. Он не боялся ни смерти, ни жизни. Он ловил самые мелкие детали и самые яркие эмоции и погиб, как храбрый воин.
— Ты чего здесь стоишь? — спросила Нина Антоновна из-за спины Мирославы.
Мира, повернув голову, улыбнулась бабушке и прошла дальше в помещение. Её отец стоял напротив Антона и о чём-то беззаботно разговаривал. Мирослава не узнавала брата. В прошлом году в этот же день Вьюга закрылся у себя в комнате и не выходил из неё до следующего дня, а через день он совершил недельное турне по барам Парижа. Мирослава злилась на брата, сколько можно было не просыхать? Она твердила ему, что это не его вина, что такое в их мире случается постоянно! Но он её не слушал, утопая свои проблемы на дно очередной бутылки вискаря.