Охотница за привидениями
Шрифт:
После лист скатали в трубу и прочно сковали шов. Добавили крышки, распорки, чтобы труба не каталась, и четыре ручки для удобства переноски. В завершении емкость несколько раз облили святой водой и приступили к нарезке резьбы на отверстии. На все про все у кузнецов ушел почти весь день.
Попрощавшись с бородачами, Герберт отправился в мастерскую часовщика.
Седой старик в красной вязаной жилетке долго рассматривал набросок и вникал в описание. Потом натянул на глаз увеличительное стекло и прочитал еще раз. Пошамкал губами, вздохнул:
— Если
Бессонная ночь давала о себе знать. Хорошо хоть больше трудится не пришлось. По дороге домой Герберт заглянул к плотникам и велел обработать брус железного дерева. Из него должно получиться нечто вроде школьной указки, только потолще и малость длиннее.
Кое-как Герберт добрался до своей комнаты и завалился на кровать, не раздеваясь. Что уж говорить — сутки выдались более чем насыщенные.
А утром юноша понял, что сильно захворал. Голова раскалывалась, тело горело, мышцы болели так, будто Герберт лично отпахал весь день в кузнице. Ломота в костях не позволяла встать с постели. Какое-то время колдун лежал ничком, слезящимися глазами разглядывая потолок. И размышляя, что же он умудрился подхватить.
Надышался дымом из горна? Тогда плохо стало бы сразу. Что-то не то съел? Ужин Герберт пропустил, после завтрака животом не маялся. Да и сейчас никаких позывов не наблюдалось. Простыл? По такой-то жаре и духоте? Ну и дела…
В дверь постучали.
— Войдите, — не сказал, а простонал страдалец.
В комнату заглянула Герда.
— Доброе утро. Ты есть бу… Господи, что с тобой?!
Девушка подскочила к кровати и потрогала лоб напарника.
— Не дергайся. Дыши глубже. И глаза закрой.
Сквозь веки пробился яркий свет. Одну руку целительница держала на макушке, другую — на животе. Герберт ощущал приятное тепло, идущее на смену губительному жару. Парня перестало лихорадить, но слабость и головокружение никуда не делись.
— Что со мной? — прошептал юноша.
— Не знаю. Похоже на отравление. Ты покупал еду в городе?
— Нет. Поел с утра и все…
— Недосып, голодание, нервное напряжение… Организм ослаб и не смог сопротивляться хвори. Может в больницу тебя отвезти?
— Пока не надо. Твое лечение мне нравится куда больше.
Пересохшие бледные губы изогнулись в неком подобии улыбки.
— Мы вчера навещали Триса. У малыша очень похожие симптомы. Тебя призрак случаем не касался?
— Угу. И оставил заразу замедленного действия. Раз уж на то пошло, то заболеть должны мы все, а не я один. Черт, надеюсь до вечера все пройдет. Еще посох и ловушку зачаровывать.
— Принести тебе поесть?
— Да, спасибо. И захвати побольше воды.
Стоило Герде уйти, и Герберта снова скрутило. Жар накатил волной, тело забил озноб. Юноша с трудом перевернулся на бок и схватился за живот. От жуткой рези колдун едва не потерял
Минуты до возвращения девушки показались вечностью. Герберт слабо понимал, что происходит вокруг, то и дело погружаясь в забытье.
Пока Герда боролась с недугом, Варфоломей привез из больницы лекаря. Пожилой мужчина в очках долго водил над беднягой руками, но так ничего вразумительного и не сказал. За долгую жизнь старик повидал немало болезней, включая чуму и тиф, но с такой еще не сталкивался.
Сразу после его ухода Герберт потерял сознание.
— Ты меня слышишь? Открой глаза.
Взор юноши застилало что-то красное. Сперва ему показалось, что глаза залило кровью. Но когда пелена спала он понял — перед ним всего лишь сутана. В комнате было темно — только свечи разгоняли мрак. Пахло ладаном, из углов доносился невнятный шепот.
— Эй, охотник, — голос принадлежал Олафу. — Очнись!
Герберт резко вскочил и тряхнул головой. Боль прошла, не оставив никаких следов.
В ногах юноши сидел незнакомый толстый инквизитор с большим золотым кольцом в руках. Кольцо местами почернело, будто старое серебро. Куинси стоял в изголовье кровати с открытым псалтырем. Шепот, на деле оказавшийся чтением молитв, стих.
— Как себя чувствуешь?
— Хорошо. Что это было?
— Порча, — не сказал, а выплюнул Олаф.
Юноша не поверил собственным ушам.
— Но… как?
— Не как, а кто, — инквизитор устало вздохнул и потер переносицу. — Хорошо, что Ордос догадался прийти к нам. Не засунь он гордость куда поглубже, тебя бы сейчас отпевали, а не лечили.
— Спасибо. — Герберт откинулся на подушку.
Церковники собрали вещи и вереницей вышли в коридор. У порога Олаф остановился и буркнул через плечо:
— Вам спасибо. Не бросили подыхать в ратуше. Там на столике освященное кольцо. Носи, не снимай. Теперь мы квиты.
Сразу после ухода инквизиторов все обитатели особняка собрались в спальне Герберта.
— Бедненький, кто же тебя так, — проворковала Соня.
Женщина села в изголовье и погладила артефактора по мокрым волосам.
— Герда, — продолжила она, — принеси еды, пожалуйста. Мальчик, наверное, проголодался.
— Почему бы вам не принести? — окрысилась напарница.
— Дочь! — рыкнул Варфоломей.
— Ох уж эта ревность, — Соня закатила глаза. — Что ты хочешь, солнышко? Есть суп с тефтелями, копченая рыбка и свежий сыр.
— Буду все, — ответил Герберт, стараясь не смотреть на Герду. Но даже так он чувствовал исходящую от спутницы злобу.
Хозяйка удалилась. Убедившись, что инквизиторы справились с задачей и парню ничего не угрожает, ушли Лука и Ольга.
— Кстати, все твои заказы уже доставили, — сказал Ордос. — Призрачная тюрьма оказалась чертовски тяжелой, поэтому бургомистр подарил вам старую карету. Надеюсь, ее не придется возвращать обратно.