Охотница за скальпами. Город прокаженного короля

Сальгари Эмилио

По твоей вине погибли доверенные тебе священные белые слоны и осиротел край наш, лишившись покровительства богов. И потому заслуживаешь ты великой казни, а дочь твоя — позорного рабства. Но помнит сердце моё, что ты спас от вражеского копья почившего отца моего и сберёг мне трон, когда был я малолетним, и потому мольба твоя о пощаде нашла тропинку, ведущую к слуху моему. Внимай!

Велика скорбь страны всей, моя и народа моего, но светится огонь надежды, ибо одному из мудрых земли нашей приснился вещий

сон. Внимай!

Явилась ему во сне махар, великая священная змея с рубиновыми глазами и алмазными зубами, и изрекла, что тогда будет отыскан «живой Ганэша», воплощение Соммон-Кодома, когда будет в руках моих ку великого последнего короля-кудесника народа Нгам.

И явилась потом вещая орлица харуд, та, которая похищает людей и относит их в ад, — орлица со стальными перьями, стальным клювом и медными когтями. И изрекла она, что ку, священный скипетр Короля Прокажённых, находится в Городе Прокажённых, на берегах таинственного озера Тули-Сап, в дебрях Верхнего Сиама, куда в течение столетий уже не заглядывал ни единый сын земли.

Внимай же повелению моему!

Ты отправишься в страну ту, и в дебри те, и в город тот. Ты отыщешь скипетр Короля Прокажённых и доставишь его мне. И тогда я верну тебе милость мою, и народ воздаст тебе все почести, и когда придёт смертный час твой, я, Пра-Бард Сомдеца, царь царей, великий, я прикажу сжечь тело твоё на костре из красного дерева и сандала, как приличествует князю дома моего. Я кончил».

Прочитав императорское послание, Лакон-Тай огляделся вокруг, словно только что очнувшись от тяжёлого сна.

— Священное озеро Тули-Сап! — произнёс он глухим, взволнованным голосом. — Это там, куда, говорят, не может теперь проникнуть человек, потому что реки кишат крокодилами, а леса — гигантскими человекообразными обезьянами. Развалины Города Прокажённых… Говорят, тот, кто переступит порог ворот этого города, погиб безвозвратно, потому что в этих развалинах ютятся мириады ядовитых змей. Но я не боюсь их! Говорят, там живут злые призраки, кровожадные тени каких-то чудовищ. Они, эти призраки, сторожат храм, где стоит монумент Короля Прокажённых…

Ну, что же? Или так, или этак…

Гонец императора, молча присутствовавший при прочтении послания, подал признаки жизни, сказав Лакон-Таю:

— Итак, что должен сказать я повелителю?

— Скажи, — ответил старик, — скажи, что верный слуга его сегодня вечером отправляется в далёкий путь и не вернётся, если не отыщет скипетра последнего короля народа Прокажённых! Иди!

И гонец исчез.

В тот же вечер маленький караван из вернейших, испытанных слуг Лакон-Тая, вооружённых с ног до головы, шёл по направлению к Верхнему Сиаму, поднимаясь вверх по течению реки Мэ-Нам.

В огромной, довольно тяжёлой барке, медленно подвигавшейся под дружными ударами массивных двуручных

вёсел, с которыми управлялись опытные гребцы из старых соратников Лакон-Тая, находились сам старый вождь, его красавица дочь Лэна-Пра и молодой европейский врач.

Старик дремал в небольшой каютке. Лэна-Пра и Роберто сидели на носу барки и оживлённо разговаривали.

— Я не помню даже лица моей покойной матери, — говорила задумчиво девушка, — но мне грезятся далёкие страны Запада, тех краёв, где родилась давшая мне жизнь… Мне грезятся города этих краёв, их храмы, где молятся не многим богам, а Единому, и… И меня тянет туда.

— За чем дело стало? — отозвался Роберто. — Вот лишь бы только удалось нам отыскать этот таинственный Город Прокажённых и мистический скипетр. Тогда Лакон-Тай снова обретёт милость повелителя. А тогда — это будет уже вашим делом, Лэна, уговорить его отпроситься поехать в Европу. Предлог можно отыскать всегда, а важно лишь выбраться из пределов досягаемости… И ваш отец и вы найдёте в Европе новую родину или, во всяком случае, отыщете убежище, где вам не будут грозить никакие беды.

Девушка вздрогнула, но ничего не сказала.

Ободрённый её молчанием Роберто продолжал задушевным голосом:

— Нет, в самом деле, Лэна! Разве эта жизнь в Сиаме такова, что вам было бы тяжело покинуть родину? Вы не ребёнок, хотя так молоды, и вы должны знать, от какой ужасной опасности вы избавились только в силу того, что у императора Пра-Барда изменилось к лучшему настроение… Но кто поручится, что завтра его настроение не изменится снова к худшему? А тогда едва ли что-либо спасёт вашего отца от казни, а вас — от такой жизни, которая хуже смерти…

Слабым, чуть слышным голосом девушка ответила:

— Но удастся ли нам ещё вернуться живыми из этого путешествия? Что ждёт нас в дебрях и трущобах?

— Будем надеяться на лучшее! — ответил Роберто.

А барка плыла и плыла, удаляясь от Бангкока.

И вдруг позади плывущих всё небо озарилось багровым заревом. Там словно вспыхнул колоссальный пожар, сразу охвативший огромную площадь.

— Что это? Бангкок горит! — воскликнул тревожно итальянец, машинально схватывая руку девушки.

— Нет! — тихо засмеялась та. — Разве вы забыли, что сегодня вечером совершается церемония сожжения трупа этого… священного слона?

Странные нотки зазвучали в голосе девушки. Что-то насмешливое, дерзкое…

Роберто обернулся к ней и заглянул в её лучистые глаза.

— Слушайте, Лэна! — сказал он. — Мне кажется… Мне кажется, вы не очень-то верите в то, что белый слон — священное животное, в тело которого воплощается дух Соммон-Кодома?

Девушка пожала плечами.

— Моя мать была христианкой! — чуть слышно прошептала она. — И я… я ношу на груди… один амулет.