Охотница. Книга вторая. Испытание Судьбы
Шрифт:
Я только надеялась, что с моей семьёй всё в порядке, пока я тут подверглась атаке злобных клонов-волков, которые всё появлялись, будто сходя с конвейера, и стоило убить одного – на его место приходил новый, с ещё большей яростью, чем его собрат, бросающийся на меня. От последнего я едва сумела отбиться, вовремя присев, и волк просто пролетел у меня над головой в прыжке, но именно в этот момент я и достала его кинжалом, а потом добила, вскольз подумав о неприятном. Возникло чувство, что все эти умертвия просто ощутили меня и пошли на мой запах, но
Да кто угодно. У меня с каждым разом всё больше и больше недоброжелателей…
Пока мысли были заняты, я разделалась ещё с парочкой тварей, вскоре обнаруживая, что больше их не осталось, и наконец-то вздохнула с облегчением. Усталость накатила мгновенно, но нужно было сжечь тела, поскольку я не была уверена, что солнце, едва проникающее сюда, справится со своей прямой обязанностью, и приступила к делу. Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь к этому запаху, но человек приспосабливается ко многому, особенно если хочет выжить, так что мне-то уж точно грех жаловаться.
Когда было покончено с моим чёрным делом, я взглянула на экран телефона, где рядом с моим участком тоже перестали мигать роящиеся красные точки, из чего сделала вывод, что с остальными всё в порядке, и с чистой совестью, а ещё с чувством выполненного долга нажала на кнопку выполнения заказа. Можно было возвращаться.
Но когда я обернулась, чтобы ступить на тропу, застыла в лёгком ступоре: в нескольких метрах от меня сидел огромный теневой пёс и смотрел очень знакомым взглядом. Это была гончая из моего сна.
Мы застыли друг напротив друга, и пару мгновений ничего не происходило. На чёрной блестящей чешуе шеи пса виднелся горящий красным ошейник и такие же кандалы на лапах, но он не нападал, и вот тогда-то, глядя в эти алые глаза я и решила, что раз он не проявляет никакой агрессии по отношению ко мне, значит, с ним можно договориться. Слабоумие и отвага – две вещи, на которые я полагаюсь в последнее время.
– Привет.
– Я никогда прежде не думала, что смогу разговаривать с этими существами, а не отправлять их туда, откуда они и взялись, но сейчас я именно тем и занималась – болтала с теневой гончей.
– Тебя прислали за мной?
Я внезапно подумала о том, что по идее у всех есть своя иерархия, и этот пёс выглядел гораздо крупнее, чем встреченные мною ранее, а значит, именно он вёл всех остальных собак в своей стае. Он их альфа.
– Слушай, можешь меня не выдавать?
– Моя коварность, похоже, просыпалась, иначе не понимаю, как я вообще додумалась до манипулирования теневой гончей. Но если этот пёсик любил мою биологическую мать и был ей невероятно предан, что я и ощутила во сне, получается, он может и меня принять за кого-то близкого. Хоть бы вышло! У неё-то получилось.
Пёс наклонил огромную голову, внимательно меня слушая, и я сделала безумную вещь – осторожно подошла, протянула руку и погладила его. Чешуя
– Малыш, - эта кличка хоть и не подходила такому мрачному созданию, но именно этому теневому почему-то шла, - давай, ты меня не видел, ладно?
Острые уши чуть дёрнулись, глаза открылись, и из пасти вырвался звук, напоминающий слабый скулёж. Это согласие? Неужели так можно было?
Я даже не знаю, сколько этих псов за мной вновь отправили, но я их не чувствовала поблизости. Возможно ли, что это очередная проверка или нечто, что я опять не могу объяснить? Глядя на погрустневшего зверя, я почувствовала укол совести от того, что так его использую, поэтому вновь провела по лобастой голове, которой пёс прижался к моей ладони.
– Обещаю, мы увидимся, - заверила я.
– Но только если ты меня им не сдашь, ладно? Тогда приходи в любое время.
– Я ненормальная. Чеканутая на всю голову, и Роланд, похоже, меня заразил своим безумием, но я больше не могла воспринимать это существо злым. Смертоносным - да, но не злым. У кого из нас нет недостатков?
Теневой исчез быстро, затерявшись среди деревьев, а я даже не поняла, приходил ли он вообще. Я так же осознала, что если сейчас не поговорю с кем-то живым, начну сомневаться в исправной работе собственной психики, поэтому поспешила назад, где меня уже поджидали родные.
– Ну как оно, систер?
– Эрик, казалось, больше остальных переживал за успех сего предприятия, но и остальные в ожидании смотрели на меня.
– Всё круто.
– Я искренне всем улыбнулась, и никто из моей семьи даже не понял, насколько растерянно я себя чувствовала.
– Ну да, их столько было, - согласился Тим, вытирая с лица мёртвую кровь.
– Вы видели?
– Тогда надо это дело отметить, - решил папа, с гордостью глядя на меня.
– Давайте возвращаться.
Все согласились с таким решением, и по дороге домой мне было над чем поразмыслить.
* * *
Вечером, после наших душевных посиделок я ощущала приятную усталость, и не могла сказать, что мне это было не по нраву. Я получила разрешение на убийство и, наверное, должна была чувствовать себя как-то по-особенному, но мир не перевернулся с ног на голову, и единственное, что мне нравилось в моём нынешнем состоянии, так это то, что я перестала переживать о «кровавой» стороне вопроса. В остальном же, ничего не поменялось. Да, ответственность давила на плечи, но мне было тяжело на испытании, а вот сегодня всё прошло как-то слишком быстро и даже легко, если вспомнить детали. Наверное, я просто не осознала всё до конца…