Охотница

Кэррол Сьюзен

– Черт побери!

Шум нарушил сон Кэт. Морщась, она попыталась приподняться выше на подушке, и спросила с тревогой:

– Мартин, что происходит?

Вместо ответа он прочитал записку громким встревоженным голосом:

«Папа,

Мне жаль, что я оказалась таким большим разочарованием для тебя. Я очень старалась не стать злой колдуньей, такой, как мама, и я не хочу, чтобы кто-нибудь еще пострадал из-за легенды

обо мне. Есть только один путь, которым я могу спасти леди Дэнвер, и для этого мне надо признаться, что я – «Серебряная роза».

Прости меня и вспоминай меня всегда как твою любящую дочь,

Маргарет Вулф»

Мартин едва смог прочитать ее подпись, настолько она была запятнана слезами. Он и сам судорожно сглотнул, чтобы не разрыдаться над ее письмом.

Кэт на этот раз не сделала никаких усилий, чтобы скрыть свои чувства и с глазами, полными слез, воскликнула:

– Милая отважная девочка!

– Отважная? – завопила Агата. – Да моя крошка просто с ума сошла. Детка так и рвется на виселицу!

– Этого не произойдет. – Отшвырнув записку, Мартин начал судорожно искать свои ботинки. – Я отыщу Мег и остановлю ее, прежде чем она доберется до Уолсингема.

– Остановитесь и подумайте, Мартин. Мег ничего не знает об Уолсингеме. Если девочка задумала признаться, в Лондоне есть только одна особа, к которой она направится, и мы оба знаем, кто это.

Мартин застыл, опасаясь, что Кэт была права. А если она была права, следовало спешить еще больше, чтобы успеть перехватить Мег вовремя.

* * *

В приемном зале в Уайт-холле толпились придворные и просители, полные надежды поймать взгляд королевы во время ее возвращения из домовой церкви. Любой прилично одетый подданный мог быть допущен в этот зал во дворце.

Мег шла сзади тучного деревенского рыцаря и его жены, пытаясь слиться со стайкой их дочерей, болтавших без умолку. Растворившись в толпе ожидавших, она поразилась, сколько же мужества должна была иметь Елизавета, чтобы так смело шествовать среди своих подданных после стольких заговоров против нее.

Она догадалась о приближении королевы, когда толпа зашевелилась, мужчины сняли шляпы, и по толпе пронеслось: «Боже храни королеву».

Сердце Мег начало биться так быстро, что она с трудом дышала. Она застыла в ожидании появления королевы Елизаветы, с ужасом убеждая себя выполнить задуманное.

Мег понимала, что, если она не пошевелится как можно скорее, ее шанс будет упущен. С жадностью набрав полные легкие воздуха, она бросилась прокладывать себе путь через море шелковых юбок и мужских ног в плотно облегающих рейтузах. Не обращая внимания на упреки и протесты в свой адрес, Мег пробралась в первый ряд собравшихся.

На мгновение она почувствовала себя почти

ослепленной головокружительным видением высокой гибкой женщины, которая виделась ей – вся пламя и золото.

В безумно дорогом платье, расшитом драгоценными камнями, шелковая ткань которого раздувалась над широкой юбкой с пижмами.

Не позволяя себе больше ни секунды на размышление, Мег метнулась вперед и опустилась на колени. Она склонила голову, не смея поднять глаза.

– Боже правый! Кто это? – услышала Мег восклицание. Голос был необыкновенно музыкален.

– Ради бога, ваше величество. Я… я умоляю вас… – Мег запнулась, но она не слышала себя за гулом голосов в приемном зале.

– Тихо, – звучно приказала Елизавета.

Все немедленно повиновались ее величеству, но Мег от этого стало только хуже. В зале установилась такая тишина, что девочка различала, как часто она дышит, да стук собственного сердца барабанной дробью отдавался в ее ушах. Она знала, что все взгляды обращены на нее.

– Тебе нечего бояться, дитя мое, – заговорила королева. – Скажи нам свое имя.

– Маргарет. Маргарет Элизабет Вулф, – ответила Мег едва слышно.

– Хорошо, мисс Вулф. И что ты хотела от своей государыни?

Поощренная добротой, которую она обнаружила в голосе королевы, Мег приободрилась и сказала уже немного громче:

– Да хранит вас Бог, ваше величество. Я молю вас, выслушайте… – Мег поглядела наверх, и вся остальная часть ее тщательно подготовленной речи выскочила у нее из головы.

Она с изумлением изучала Елизавету, которая оказалась так намного больше и так намного меньше, чем Мег ожидала.

Елизавета держалась с королевским достоинством, гофрированный воротник обрамлял ее стройную шею. У нее было умное и понимающее лицо, длинное и тонкое, нос с горбинкой и острый подбородок. Ее рыжие волосы, очевидно парик, вились мелкими кудряшками, а цвет лица не проглядывался под слоем косметики, нанесенной, чтобы скрыть разрушительное действие оспы и времени.

Эта Елизавета была намного старше и гораздо ближе к простым смертным, нежели королева, которую воображала себе Мег. Если бы не ее глаза. Расположенные под красивыми дугообразными бровями, глаза Елизаветы казались нестареющими и настолько яркими и проницательными, что Мег заморгала. Словно она смотрела прямо на солнце.

– Глориана, – выдохнула Мег, вызвав волну смешков, пробежавшую по залу.

Даже королева, похоже, удивилась, но ее улыбка подарила Мег все тепло летнего дня.

– Вы можете обойтись без лести и перейти к сути вашего дела, мисс Вулф, – сказала Елизавета. – Так о чем же вы молите выслушать нас?

Мег облизала губы и выпалила:

– Я здесь, чтобы просить вас освободить леди Дэнвер.

Улыбка сбежала с лица королевы. Совсем как солнце исчезает за облаками. Тревожный ропот пробежал по залу.