Охотница
Шрифт:
– Хорошо, – осторожно ответил Мартин. Он изучающе посмотрел на Уолсингема, пытаясь почувствовать, нет ли какой-нибудь скрытой угрозы в этом вопросе.
– Вот уже шесть лет прошло с тех пор, как я потерял свою самую младшую дочь, мою маленькую Мэри, – обычно холодный взгляд сэра Фрэнсиса потеплел. – Она теперь с Богом. Дорожите днями, проведенными с вашей дочерью, мистер Вулф. Так уж часто получается, что только слишком короткое время наши дети бывают с нами. А ведь в итоге важны вовсе не королевства или власть. Только Бог и семья имеют значение.
Министр
– Вы планируете в ближайшем времени навестить лорда Оксбриджа и его сестру? – Маска Уолсингема снова вернулась на свое место.
– Мне оказали честь, прислав приглашение на большой банкет, который будет дан в Стрэнд-хаузе завтра вечером. Сама королева ожидается там.
– Нет, если я сумею отговорить ее. Едва ли сейчас подходящий момент для ее величества, чтобы обедать в доме известных бунтарей. Учитывая весь этот круговорот заговоров. – Уолсингем положил руку на плечо Мартина. – Помогите мне раскрыть этот заговор против моей королевы, и я позабочусь о вашей награде. Герб и респектабельное положение можно купить. У вас нет никакой необходимости кликать на себя опасность, добиваясь женщины, чья семья может оказаться замешанной в измене. Хорошенько послужите мне, и вы сможете подняться к большим высотам. Но помните, можно и упасть, и так же глубоко. Доброй ночи, сэр.
На сей раз Мартину не составило труда расслышать угрозу.
Как только Вулф вышел, в комнату вошел Фелиппес. Клерк кивнул в сторону двери:
– Вы полностью доверяете этому французу, сэр?
– Настолько, насколько я доверяю каждому из вас, – ответил Уолсингем. – Я нахожу, что существует крайне немного людей, за которыми не стоит наблюдать. Как идет перевод?
– Достаточно успешно. Или, по крайней мере, по большей части. – Фелиппес поскреб бороду. – Я уже был уверен, что удалось взломать шифр, но часть этого сообщения выглядит несколько странно. Я не уверен, правильно ли я расшифровал текст.
– Я уверен, что правильно. Вы – лучший шифровальщик, которого я когда-либо использовал. От кого письмо?
– От посредника шотландской королевы в Париже, Томаса Моргана.
Морган пытался защитить Марию, в течение многих лет, добиваясь ее освобождения, и призывал к французскому вторжению ради ее освобождения, призывал возвести ее на английский престол. Наконец, французского короля убедили арестовать этого человека, чтобы сохранить хорошие отношения с Англией. Но Генри III отказался передать Моргана английскому правительству.
Моргана поместили в Бастилию, что конечно же не остановило этого человека, и он продолжал работать на королеву-пленницу.
– Что же смущает вас в письме Моргана? – уточнил Уолсингем.
– Он рекомендует Марии Бабингтона как человека, которому можно доверять.
– Все к лучшему.
– Но весь остальной текст настолько странен. Морган пишет, что на сей раз необходимо попробовать все средства для освобождения
– Что? – Уолсингем выхватил бумагу и стал просматривать перевод Фелиппеса.
«И хотя ваше величество – женщина глубоко благочестивая, я должен умолять вас признать, что даже силы тьмы нужно использовать ради святой цели. До меня дошли слухи о могущественной волшебнице, проживающей в Англии, чьи способности можно было бы направить на ваше избавление…»
– Похоже, мистер Морган слишком долго просидел в тюрьме, – презрительно сморщился Уолсингем. – У него мозги размягчились.
– Вы не питаете никакой веры в колдовство?
– Если бы я верил в магию и суеверия, я был бы папистом. Но те, кто отстаивает подобные опасные верования, могут принести большую беду. Мы не можем игнорировать любые угрозы, неважно, правдоподобны они или нет.
– Тогда как прикажете мне поступить, сэр?
Уолсингем потер виски, некоторое время молча размышляя.
– Запечатай письмо и проследи, чтобы оно попало в руки шотландской королевы вместе с корреспонденцией от французского посла, – некоторое время спустя приказал он. – Я напишу инструкции нашим собственным агентам в Париже, и посмотрим, сумеют ли они узнать больше об этой ведьме. Как там ее называют? – Сэр Фрэнсис еще раз взглянул на расшифрованное послание. – Об этой «Серебряной розе».
ГЛАВА 5
Кэт свернулась клубком на пороге спальни Мег. Утренние лучи ласкали ее лицо, вызывая приятные сны о прошедших днях. Она спала, подложив руку под голову вместо подушки, и ей снилось, что она слышит мычание коров, выгнанных на летнее пастбище, и мягкие шаги бабушки, которая приготовила для Кэт великолепный завтрак из пахты и черного хлеба. Но вовсе не певучий голос бабушки разбудил ее, а оглушительный вопль, походивший на стенания банши, древних ирландских духов, предвещающих смерть.
– Папистская ведьма! Ирландская чертовка!
Глаза Кэт широко распахнулись. Инстинкт воительницы заставил ее вовремя увернуться от удара тяжелой трости, который едва не обрушился на ее череп. Вскочив на ноги, Кэт оказалась в окружении. Ее теснили Агата Баттеридор с тростью и тощая горничная, вооруженная метлой.
Чтобы оградить себя от их ударов, Кэт вскинула руки.
– Какого черта! Ты совсем обезумела, старая карга? Прекрати… Ой! – Кэт вскрикнула, когда трость угодила ей в локоть. Она увернулась от Агаты, поймала ручку метлы и вырвала оружие из рук горничной.
Захватив метлу обеими руками, Кэт воспользовалась палкой, блокируя исступленные замахи Агаты. Испуганная горничная отступила и спряталась за черные юбки старухи, но продолжала издавать визгливые звуки во всю мощь своих легких.
– Убирайтесь! – проскрежетала Кэт между ударами. – И прекратите этот кошачий концерт, иначе вы разбудите девочку.
– Молюсь, чтобы моя крошка вообще смогла проснуться. Что ты сотворила с ней, злодейка? – Агата, задыхаясь, отступила на несколько шагов в коридор, ее увядшая грудь вздымалась и опускалась.