Охотница
Шрифт:
– Бог призывает всех нас проявлять щедрость, Нед. Не только святых отцов.
– Ты достаточно щедра за нас обоих. М-моя с-сест-ра святая, Маркус. Вы знали это?
Мартин улыбнулся Джейн.
– Конечно она, благородная и добродетельная дама.
– К черту! Нет! Я говорю вам, что она святая, – возразил Нед. – Святая, и точка!
– Эдвард! – Джейн предупредительно сжала его плечо. Она удрученно бросила на Мартина взгляд. – Клянусь вам, это не так.
Нед слезливо улыбнулся и погладил сестру по руке. И тут его лицо неожиданно потемнело. Он сильно удивил,
Согнувшись пополам, он уткнулся лицом в ладони и застонал.
– Что же мне теперь делать? Что же мне делать? Я думал, что, пресмыкаясь перед королевой, я сумею получить хоть какое-нибудь теплое местечко при дворе. Я обязан был сообразить. Она предпочитает протестантов и темнокожих цыган, таких, как этот старый дурак Лестер [14] . В-вы знаете, он был любовником королевы. Они вместе замышляли убить его жену.
– Нед, ради всего святого, прошу тебя. Из-за подобных разговоров ты окажешься в Тауэре. – Джейн бросила тревожный взгляд на Мартина.
14
Роберт Дадли, граф Лестер, – фаворит Елизаветы, придворный и военачальник.
– Не волнуйтесь, миледи, – поспешил он успокоить ее. – Я знаком со всеми старыми сплетнями. И не обращаю на них внимания и уж тем более не стану повторять их.
– Почему нет? Все вокруг это болтают, – пробормотал Нед и затем снова запричитал, постанывая: – Я уничтожен. Я раз-зорился на этом уж-ужине. Вы только представьте, сколько я потратил денег! Денег Джейн.
– Это не имеет значения, дорогой мой. – Джейн успокаивающе погладила брата по спине. – Я же не против.
– Зато я против, гори все синим пламенем. – Нед судорожно вздернул голову. – Я не хочу всю оставшуюся жизнь прожить, держась за юбку своей с-сестры.
– Долг женщины заботиться о своей семье.
– Это слова нашего папаши, – презрительно усмехнулся Нед. Взглянув на Мартина, он спросил: – Вы знали, что семья дважды торговала Джейн, лишь бы спасти состояние достопочтенного семейства? Один раз ее продали болезненному мальчику, а затем старику с подагрой. Бедная маленькая телка.
Джейн неловко опустила голову, пряча от смущения глаза, и Мартину захотелось отвесить этому юнцу хорошенькую оплеуху. Неблагоразумная идея, учитывая, что Нед был пьян. Это привело бы к драке или, того хуже, вызову на поединок, и еще больше привело бы в смятение Джейн.
Нед вывернулся на стуле, чтобы подмигнуть осоловелым глазом сестре.
– Больше никогда, Джейни. Следующий раз ты выйдешь замуж только по любви, за красивого крепкого малого, который и в постели будет тебе мил. Я займусь нашим состоянием. Если все пойдет хорошо, я стану богатейшим и самым могущественным человеком в Англии.
Когда он снова повернулся к Мартину, на лице его светлости внезапно появилось загадочное выражение. Он драматично
– Ш-ш-ш-ш. Вулф, старина, вы умеете хранить тайны?
«Нет!!!»
Мартину удалось выдавить из себя натянутую улыбку.
– Я пытаюсь. Но думаю, что сейчас неподходящее время для признаний, ваша светлость. Отложим до того момента, когда вы будете способны рассуждать здраво.
– С чего вы взяли, что я сейчас не способен рассуждать здраво. – Нед попытался встать, немного раскачиваясь при этом. – Я хочу показать вам… кое-что…
– Нет, Нед, нет! – Если Джейн казалась встревоженной до этого момента, то теперь она вся побелела от испуга. – Я уверена, Маркусу совсем неинтересно…
– А я уверен, он заинтересуется. И даже захочет участвовать в моем предприятии.
Джейн вцепилась в брата, но он грубо стряхнул ее руку. Подозвав Мартина, чтобы тот следовал за ним, Нед, покачиваясь, направился к кухне.
Мартин неуверенно посмотрел на Джейн. Хотя она и смотрела на него умоляюще, но только безнадежно развела руками. Мартину не осталось никакого выбора, кроме как следовать за Недом, но он делал это с тяжелым сердцем.
Черт бы побрал этого безответственного молодого идиота. Неужели Уолсингем оказался прав насчет Неда, и этот юнец вовлечен в заговор Бабингтона? Неужели пьяный идиот готов сам преподнести Мартину на блюдечке доказательство, столь необходимое министру Елизаветы?
Когда Нед, пошатываясь, добрел до кухни, слуги исчезли оттуда, как испуганные тени. Нед схватил свечу.
– Сюда, – произнес он почти нечленораздельно, проводя Мартина через дверь, за которой начиналась лестница из грубого камня, винтом спускающаяся в подвалы. Мартин осторожно последовал за ним, Джейн шелестела юбками позади мужчин.
Мартин предложил ей руку, чтобы помочь спуститься по истертым узеньким ступенькам. Она вцепилась в него с почти безумным ужасом, как если бы хотела остановить его.
«Черт побери, не меня, а своего братца ей следовало остановить», – подумал Мартин.
Нетвердо держась на ногах, Нед едва не потерял равновесие, покачнувшись на последней ступеньке. Мартин вырвал у него свечу, прежде чем пьяный идиот успел спалить весь дом.
Мерцающая свеча осветила подвал, заполненный бочками вина и пива. В дальнем конце винного погреба находилась тяжелая дубовая дверь. Нед пробрался туда, покачиваясь на ходу, залез под камзол и выудил оттуда большой железный ключ.
«Все это плохо кончится», – подумал Мартин. Подвал дома, таинственная дверь, от которой только его светлость имел ключ.
А то, что находилось за этой дверью, делало его сестру больной от предчувствия. Какая-то ужасная тайна, которой Джейн, очевидно, боялась, боялась, что Нед проговорится и раскроет эту тайну.
«Тогда почему, – закипел Мартин от гнева, – она ничего не делала и только заламывала руки? Почему она не препятствовала Неду? Если бы это был брат Кэт, ирландка не выжидала бы неизвестно чего. Она ударом кулака сшибла бы его с ног, лишь бы не позволить ему разоблачить себя».