Охотничья луна
Шрифт:
— Что?
— Я не уверена, что видела Гектора. Я… — Было трудно в этом признаться, особенно ей. — Я была не в себе, когда моя семья погибла. Довольно долгое время у меня были галлюцинации. Может, я видела Гектора, — сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула, чертовски мечтая о сигарете, — а может, и нет.
Я ожидала, что Джесси отпустит какое-нибудь колкое замечание, поставит меня на место, а потом пообещает позвонить Эдварду, чтобы тот меня забрал. Но она лишь пожала плечами, придвинула блокнот и взяла ручку.
— Как правильно? Ме-нен-дес? М-е-н-е?..
Я уставилась на нее. Джесси
— Черт, как эта фамилия правильно пишется?
— Но…
— Но — что? Если этот псих в моем городе, я хочу об этом знать.
— А если это были просто глюки?
— А если нет?
— Разве тебя не волнует, что приходится работать с человеком, которого однажды признали невменяемым?
— Не больше, чем работать с такой большой занозой в моей заднице, как ты.
Несколько долгих секунд мы просто пялились друг на друга, потом Джесси раздраженно проворчала:
— Может, приступим, ненормальная ты наша? У меня осталось не так много времени, чтобы проверить твои видения.
Ух ты, еще один теплый и дружеский момент.
— М-е-н-е-н-д-е-с, — продиктовала я по буквам.
— Graсias, — поддела Джесси.
Мисс Нетолерантность.
— Сомневаюсь, что удастся многое раскопать, — продолжила я. — Когда убили мою семью... Ну, когда я уже смогла… — «Думать об этом и не кричать? Разговаривать, а не лепетать нечленораздельно? Дышать, не захлебываясь рыданиями?» — Внятно все объяснить, — наконец нашлась я, — Гектор давно исчез. Полиция проверяла его.
— И?
— Его смерть в результате несчастного случая на охоте констатировали еще в 1977 году. Потому-то копы и не встали на уши.
— Что же полиция тогда сделала?
— А ты как думаешь? — Я закатила глаза. — Когда они прибыли на место преступления, я сидела в углу и разговаривала сама с собой. А через три месяца обвинила в убийстве покойника. Они подумали, что у меня поехала крыша.
— Другими словами, ничего не предприняли.
— Джесси, а что им оставалось?
— Лучше позволь спросить: а что сделал для тебя Манденауэр?
Ее слова заставили меня улыбнуться.
— Он спас меня той ночью, потом вызвал полицию и исчез. В следующий раз я увидела его уже в больнице. — Я приподняла бровь. — В психиатрической больнице.
Джесси пожала плечами, потом нарисовала пальцем круг в воздухе: мол, тоже мне проблема, продолжай рассказ.
— Мне неделями твердили, что я сумасшедшая, а он мне поверил. Он вытащил меня оттуда. Только не знаю, как.
Возможность поговорить с кем-то, кто не совал мне таблетку каждый раз, когда я произносила слово «оборотень», прочищала мозги похлеще холодного душа. Одно лишь присутствие Эдварда помогло мне вновь обрести разум. Манденауэр сказал, что мои близкие покоятся с миром. Он позаботился, чтобы они не вернулись.
— Ненавижу, когда такое случается, — пробормотала Джесси.
Я тут же глянула на нее:
— Ты уже такое видела?
— Нет, видеть — не видела. Но у нас из морга исчезли два трупа. Причем у женщины были вышиблены мозги.
— Ох, кто-то не использовал серебряные пули.
— В яблочко.
Внезапно оживающие трупы с отстреленными частями тела, мягко говоря, тревожили. Но, имея дело с оборотнями, с этим сталкиваешься
При укусе изменения происходят в течение следующих суток. И без разницы, день это или ночь, полная луна или новая. Тебя укусили, и ты меняешься. Черт, после этого на тебе заживают практически любые раны — кроме как от серебряных пуль. Гектор убил мою семью и гнался за мной. Его зубы щелкали всего в паре сантиметров от меня, но Эдвард достал его первым. Было слишком поздно спасать тех, кого я любила, но меня еще можно было спасти. Но Гектор все равно навеки оставил на мне свою метку.
— Что Манденауэр сделал после того, как вытащил тебя из психушки? — продолжила Джесси.
— Он научил меня всему, что знал сам.
— Бла-бла-бла, я имею в виду: что он предпринял насчет Гектора?
А-а, вот о чем речь.
— Он бросил на поиски Гектора все ресурсы ягер-зухеров, но мы даже следа его не нашли.
— Не слишком обнадеживает.
— Это точно.
Гектор мог скрываться где угодно, под любым именем, и вытворять все, что ему вздумается. Смерть по документам дает определенную свободу действий.
— Ты знаешь, откуда он родом? Сколько ему было лет? Кто его обратил?
Ответ на любой из этих вопросов мог бы помочь отыскать или место, где, может быть, скрывался оборотень, или тех, с кем он общался. К сожалению, я ничего не знала о Гекторе Менендесе.
— Я не знала, что он оборотень, пока не увидела, как он…
Я прогнала яркую картинку, всплывшую в памяти: моя маленькая сестренка, Джимми, мама и голубые глаза Гектора, поблескивающие на морде белого волка.
— Эй! — Джесси схватила меня за руку и сжала ее так сильно, что я поморщилась. — На миг я подумала, что ты собираешься хлопнуться тут в обморок.
Я выпрямилась и отняла руку. Свой лимит обмороков в этой жизни я уже исчерпала.
— Я в порядке, — отрезала я.
— Ну конечно.
Злость на Джесси помогала мне сосредоточиться на «здесь и сейчас», а не на прошлом. Наверное, именно поэтому шериф меня и провоцировала. А может, она всегда так себя ведет. Совсем как я.
— Гектор говорил, что родом из Техаса, из города Корпус-Кристи. Продавал там пилюли.
— Наркодилер? — вытаращилась она на меня.
— Представитель фармацевтической компании.
От неожиданности смех Джесси перешел в кашель.
— И это все неправда?
— Точно.
Я познакомилась с ним в ресторане, куда мы с родителями зашли пообедать. Гектор одиноко сидел в баре, слушая музыку — по-моему, Нору Джонс. Странно — что остается в памяти от самых важных моментов в жизни…
Гектор был высок и красив, а сочетание темных волос и смуглой кожи со светлыми глазами и аккуратно подстриженной эспаньолкой придавало его внешности налет экзотичности. Для маленькой мисс Канзас и ее скучной идеальной жизни Гектор представлял собой одновременно и опасность, и желание. Несколько раз я бегала к нему на свидания — тайно, конечно. Я была молодой и глупой, и он совершенно меня очаровал — на какое-то время. Гектор мгновенно выходил из себя — причина могла быть как настоящей, так и надуманной. У него был вспыльчивый характер и практически ноль терпимости к непохожим на него людям. Странная черта для кого-то по фамилии Менендес.