Охотницы за привидениями
Шрифт:
— Это как-то невежливо. К тому же старичок все еще топчется в районе юности своего деда. Будь человеком, дай бабки заработать.
В этот момент дорога привела нас на вершину холма, я огляделась и удивленно замерла. Прямо под нами раскинулась деревня, домов тридцать, не меньше. Отсюда было хорошо видно, как женщины работают в огороде, ребятишки на велосипедах с удочками, притороченными к багажнику, удаляются в сторону озера.
— Так здесь люди живут? — растерянно пробормотала я.
— Почему бы им здесь и не жить? — фыркнула Женька.
Я пожала плечами,
— Как здорово, — немного невпопад заметила я.
— Надеюсь, теперь дурные мысли тебя покинут, — продолжала веселиться Женька, — и мы спокойно отдохнем, то есть ты отдохнешь, а я малость поработаю.
— Конечно, — кивнула я, и мои недавние страхи показались мне довольно глупыми.
В общем, с прогулки мы возвращались в приподнятом настроении, по крайней мере я, подружка выглядела задумчивой, должно быть, размышляла над чужой биографией.
Возвращались мы другой дорогой, мимо пристани. На подходе к озеру я услышала характерный шум, а вскоре, выйдя на открытое место, увидела, что от пристани стремительно удаляется катер, но вовсе не тот, на котором мы прибыли сюда (наш плавно покачивался на волнах чуть левее пристани). Я пригляделась: на катере находились люди в милицейской форме.
— Менты зачем-то приезжали, — насторожилась Женька, глядя им вслед.
— Если здесь живут люди, значит, и милиция должна быть, — рассудила я.
— А может, твою машину нашли? — ахнула Женька.
— Чего ж они нас не дождались? — возмутилась я, и на очень приличной скорости мы припустили к дому.
Льва Николаевича мы обнаружили в саду. Он сидел в плетеном кресле и играл с собакой — бросал резиновый мячик, а Ник искал его в траве и приносил хозяину.
— Как прошла прогулка? — весело приветствовал он нас.
— Прекрасно, — запела Женька. — Деревушка на берегу выглядит так живописно.
— Возможно, — чуть нахмурившись, ответил Лев Николаевич. — Но жить на таком островке занятие не из веселых. Ни школы, ни клуба, из всех развлечений только телевизор. Жителям давно предлагали переселиться на материк, но они упорно держатся за этот клочок земли. Просто удивительно… — Лев Николаевич пожал плечами, а я вдруг подумала, что присутствие на острове жителей его почему-то раздражает. Как видно, он всерьез хотел быть здесь единственным хозяином. Точно в подтверждение моих мыслей, Лев Николаевич поморщился и продолжил:
— Рядом с деревней строит дом какой-то типчик из Москвы. — «Типчик» вышло у него уж как-то очень брезгливо. — Все рвутся на лоно природы.
Я не знала, что ответить на это, и согласно кивнула, а Женька спросила:
— Нас посетили милицейские чины? Мы видели катер, когда возвращались.
— Ах да, — расцвел в улыбке хозяин, — местное начальство заглядывало.
— По поводу моей машины? — брякнула я.
— Разумеется. Я настойчиво просил их содействия. — Тут мне в голову пришла мысль: что за прок от местного начальства,
— Спасибо, — поблагодарила я, лелея в душе надежду, что так оно и будет.
— Что ж, пора обедать, — поднимаясь с кресла, улыбнулся Лев Николаевич и повел нас в дом, а я не удержалась и полезла с вопросами:
— Наташа с Олимпиадой Назаровной живут здесь постоянно?
Хозяин вроде бы удивился моему вопросу, во всяком случае, во взгляде мелькнуло нечто похожее на недоумение, но отвечал он охотно и обстоятельно:
— Постоянно здесь живет лишь Олимпиада Назаровна. Кстати, это моя няня, она заменяла нам с братом мать, мама рано оставила нас. Наташа живет в деревушке, которую вы видели, и в доме не ночует. Люба, это еще одна помощница Олимпиады Назаровны, тоже приходящая, у нее семья, может, вы обратили внимание на высокий дом возле самого озера, это как раз ее дом. Есть еще садовник, он работает с девяти до пяти, но сейчас он в отпуске. Вот и все мои домочадцы. К счастью, у меня почти всегда гостят друзья. Я буду очень рад, если и вы задержитесь подольше.
— Спасибо, — улыбнулась я.
Мы вошли в дом, после чего ненадолго расстались, разойдясь по своим комнатам, чтобы привести себя в порядок. Умывшись и расчесавшись, я постучала в комнату Женьки, но ответа не получила, заглянула и убедилась, что комната пуста.
Я с недоумением покачала головой и стала спускаться по лестнице. Достигнув последней ступеньки, заметила подружку, она стояла в простенке между окон и явно подслушивала.
— Эй, — тихонько окликнула я. Женька резко обернулась, сделала мне предостерегающий знак, я осторожно приблизилась. Из-за двери раздавались чьи-то всхлипы, затем женский голос жалобно произнес:
— Пожалуйста, пожалуйста, я вас очень прошу…
И тут же мужской голос:
— Пошла вон.
Послышались торопливые шаги, мы с Женькой метнулись к лестнице, тут дверь распахнулась, и я увидела высокую молодую женщину с золотистыми волосами, заплетенными в косу. Коса была уложена вокруг головы наподобие короны. Женщина бросилась бежать в противоположную сторону, прикрываясь передником, а мы с Женькой тревожно переглянулись.
— Это, должно быть, Люба, — шепнула мне подружка, — о которой говорил Лев Николаевич.
— Помощница Олимпиады Назаровны?
— Точно, или попросту прислуга. А мужчина, если я ничего не путаю, Руслан.
— Не путаешь, — кивнула я. — По крайней мере, голос похож. Как думаешь, что между ними произошло?
— К сожалению, слышала не больше твоего, думаю, мы стали невольными свидетелями ссоры двух влюбленных.
Я присвистнула:
— «Пошла вон» звучало очень романтично.
— Наверное, роман в стадии завершения. Этот Руслан типичный бабник, ни одной юбки не пропустит. От безделья приволокнулся за Любой, но тут появился более достойный объект, и былая любовь стала действовать на нервы.