Охотницы за привидениями

Полякова Татьяна Викторовна

Что верно, то верно, Олег жаловался на недомогание.

— Может, сходить к нему, узнать, в чем дело? — не унималась Женька.

— Люба, — позвал хозяин, — зайди, пожалуйста, к Олегу Петровичу, узнай, может, обед принести к нему в комнату?

Люба покинула столовую, а мы приступили к трапезе. Через минуту она была прервана душераздирающим криком. Кричала, вне всякого сомнения, Люба. Мы вскочили из-за стола и бросились наверх, однако все равно оказались в комнате позднее охраны. Когда я влетела в спальню Олега, Люба, стиснув рот рукой,

стояла у стены и жалобно всхлипывала, возле ее ног лежал Олег. Глаза его закатились, лицо было землисто-серым, на губах виднелся какой-то зеленый налет, а на полу рядом с ним — следы рвоты. Охранники приподняли его голову, Руслан прижался ухом к груди Олега и сказал тихо:

— Вроде жив.

Лев Николаевич бросился к телефону, а мы с Женькой бессмысленно таращили глаза. Хозяин успел вызвать «Скорую», когда Руслан неожиданно зло рявкнул:

— Какая, к черту, «Скорая», их ждать придется больше часа. Быстрее на катер.

Охранники стащили с постели покрывало и соорудили из него подобие носилок.

— Катер готов, — сообщил Лев Николаевич, руки его дрожали, а взгляд испуганно метался. Руслан собирался отправиться в город вместе с Олегом, но в последний момент передумал.

— Машина ждет вас на пристани, — сказал он двоим охранникам. — Володя, останешься с ним, а ты сразу же возвращайся. — Он покосился на хозяина, и его беспокойство стало мне понятно: Лев Николаевич оказался без охраны, если, конечно, не считать самого Руслана.

Про обед никто не вспомнил, что вполне естественно. Хозяин с Русланом заперлись в кабинете, вскоре к ним присоединился адвокат. Олимпиада поспешно собирала со стола. Люба отпросилась домой, а мы с Женькой вышли в сад — находиться в доме не было сил.

— Что скажешь? — шепнула подружка, подозрительно оглядываясь.

— Ничего, — испуганно замотала я головой. — То есть я хочу сказать, сматываться отсюда надо.

— Катер ушел.

— Ну и что? Деньги есть, можно договориться с кем-то из местных.

— Ты в самом деле хочешь уехать? — вроде бы удивилась Женька.

— Конечно, хочу, — разозлилась я.

— А как же расследование?

— Какое расследование?

— Но ведь должны же мы узнать, что за дела здесь творятся?

— Что узнавать, и так ясно: хреновые дела.

— Да, неладно что-то в Датском королевстве… Олега отравили. Симптомы налицо. — Я пожала плечами, так как в медицине была не сильна. — Чего ты плечами-то жмешь? — фыркнула Женька. — Где твоя дедукция?

— Олега отравили, — кивнула я, чтобы отвязаться от нее. Тут я вспомнила, где подружка провела часть ночи, и испуганно спросила: — Ты им увлеклась?

Женька закатила глаза:

— Увлеклась. Только речь сейчас не об этом. Скажи на милость, зачем им травить Олега?

— Кому им? — испугалась я.

— У тебя что, мозги отшибло? — рассвирепела она. Я тяжко вздохнула и попробовала соображать.

— Мы даже не знаем, действительно ли его пытались отравить, — подумав немного, заметила

я со вздохом.

— По-твоему, он сам отравился?

— Может, съел что-нибудь некачественное…

— Анфиса, ты меня с ума сведешь. Что съел? Мы же вместе питаемся. — При этих словах я ощутила некое беспокойство в своем организме и тихо ойкнула. — Не дури, — обиделась Женька. — Если бы мы хватили этой гадости, то сейчас лежали бы рядом с Олегом.

Это немного успокоило меня, и, чтобы доставить подружке удовольствие, я стала размышлять вслух:

— Травить Олега, с моей точки зрения, ни к чему. Кто-то задумал свести Льва Николаевича в могилу. С привидением ничего не вышло, вот и сыпанули яду, но вместо Льва Николаевича он попал к Олегу.

— И кто сыпанул яд?

— Ну… за столом это сделать затруднительно. Впрочем…

— Это Олимпиада, — твердо сказала Женька. — Или Люба. Кстати, она домой сбежала.

— И правильно сделала, — не выдержала я. — Здесь черт-те что творится. Зачем Любе травить хозяина?

— Ее мог кто-то подкупить.

— Допустим. Только лично мне в это не верится. Мы же решили…

— Ничего мы не решили. Допустим, Люба действительно ни при чем, Олимпиада подсыпала в тарелку яду, а Люба, подавая на стол, перепутала тарелки и поставила ее перед Олегом.

— Эдак старушенция всех нас перетравит, — проворчала я. — И вообще, все это теткой Агатой отдает. Яд, тарелки, наследство…

— Допустим. Но ведь Олег-то прямиком отправился в больницу, — напомнила Женька.

— Давай подождем, что врачи скажут, — вздохнула я. — Может, у него какая-нибудь хитрая болезнь.

Мнение врачей на этот счет мы узнали от Руслана. Парня пытались отравить мышьяком. Олег находился в тяжелом состоянии и ничего рассказать не мог. В дом вместе с охранником прибыли представители правоохранительных органов, и мы до глубокой ночи отвечали на их вопросы.

Мышьяк обнаружился очень скоро, лежал себе преспокойненько в кладовке, в металлической банке, на которой так и было написано «мышьяк». Олимпиада объяснила, что стоит она здесь очень давно, то есть стояла еще в сгоревшем доме, в той же самой кладовой, до которой огонь так и не добрался. В старом доме было полно мышей, и их периодически травили, а в новом их, слава богу, нет, и она успела забыть про банку. Объяснение повергло блюстителей закона в легкий шок. Войти в кладовку и взять мышьяк мог практически каждый. В общем, за нас взялись всерьез.

Очень скоро я поняла: подозрение милиции пало на нас с Женькой. Вся загвоздка была в мотиве. Как ни бились с нами два мудрых дяди, а изобрести приличный повод, с чего бы это нам травить Олега, так и не смогли. Думаю, только это нас и спасло. С ворохом исписанных бумаг они удалились, а Лев Николаевич принялся извиняться перед нами. Я хотела нажаловаться Ромке, но Женька мне такой возможности не дала.

— Давай подумаем, когда это могли сделать? — лишь только мы остались одни, сказала она.