Охотник Дарт. Тетралогия
Шрифт:
– Экая ты запасливая, – улыбнулся я.
– Предусмотрительная, – поправила меня девушка и полюбопытствовала: – А ты на что денежки спустишь? На походы по столичным борделям?
– Прям не знаю, – чистосердечно признался я, почесав затылок. – За такие деньжищи, должно быть, можно себе целый гарем завести и дворец построить. И еще очень много останется. Сто тыщ – это же… Прям не знаю, как их потратить.
– Какие сто тысяч? – нахмурилась Мэри.
– Ну как же, в первом месте добычи было больше, чем на сто тысяч, и у сулимцев почти на столько же изъяли.
– Половина, – кивнула девушка и порадовала меня: – Только тебе ее не видать. Ты же смертник и проходишь по бумагам как моя собственность. Так что казначей выдаст мне вознаграждение, и егото мы и поделим.
– Сдается мне, мой обожаемый и любимый партнер, ты нарушаешь наше соглашение, – мило улыбнулся я. – Уговор был делить пополам добычу, а не вознаграждение. Выходит, ты мало того что нарушаешь соглашение, так еще и не заботишься о преуспевании нашего предприятия, раз хочешь ввергнуть его в такие убытки. Пусть ваш казначей и не мечтает о таких дорогих подарках от меня. Небось не девица, чтобы я ему подарки дарил.
– Тут ты неправ, – рассмеялась Мэри. – Казначей у нас – леди Вернада. Не девушка, конечно, у нее уже внуки есть, но все же оказанное тобою внимание будет ей приятно.
– Все равно обойдется без подарков, – категорично заявил я. – Могу по доброте душевной букет цветов ей подарить, но не такие деньжищи.
– Дарт, забудь ты об этих деньгах, – посоветовала девушка. – Пойми, никто не станет платить смертнику. Результатом твоего упрямства будет не дворец с красивыми девушками, а холодный подвал с мерзким палачом. Или тебе так хочется умереть?
– Это почему же? – спросил я. – Мне Кара говорила, что если власти сочтут человека полезным, то могут снять статус смертника.
– Это да, такое возможно. Но тебе как минимум придется стать гражданином Элории и принести присягу.
– Вот видишь, проблема решаема, – обрадовался я. – Значит, по приезде в Талор нужно убедить власти в моей полезности, а уж потом и о передаче в казну артефактов договариваться.
– Хорошо, я помогу тебе избавиться от статуса смертника, – согласилась Мэри. – Только по деньгам все равно так же выйдет – ведь, принеся присягу, ты станешь служить Элории и сможешь рассчитывать лишь на то же вознаграждение, что и я.
– Значит, придется договариваться не о вознаграждении, а о плате, как для охотников, – решил я. – Рисковать жизнью изза жалких подачек я не намерен. А если когото чтото не устраивает, то пусть сами идут в пустоши и добывают артефакты.
– Дарт, опомнись, – обеспокоилась Мэри. – Не согласятся никогда платить тебе такие деньги. Так договоришься, что до конца жизни об этом жалеть будешь. После твоих претензий переговоры плавно переместятся в подземелье, где вы и сговоритесь окончательно. И подумай сам, на какие условия ты согласишься, когда тебе начнут плющить пальцы и кожу сдирать.
– Мэри, так ведь ты мой партнер, – усмехнулся я. – И поможешь мне избежать такого развития событий. Всегото и нужно убедить власти,
– А имеющиеся у нас сокровища?
– Пока оставим у себя. Сдашь пару недорогих безделиц, и хватит с них.
– Дарт, я на службе и не могу так поступить.
– Мэри, ты – мой партнер, – напомнил я девушке о нашей взаимной клятве. – Поэтому я предлагаю совместно заняться переговорами с властями о передаче артефактов и не сдавать нечего, кроме мелочовки, пока плата не устроит нас обоих.
– Дарт, повторяю, забудь о золоте и успокойся, – сказала девушка. – Статус смертника с тебя снимем, и удовольствуйся этим.
– Нет, – мотнул я головой. – Я не каторжанин, чтобы работать за плошку похлебки и корку хлеба. Если власти не согласятся на мои условия, то и демон с ними, пусть сидят без ничего. Люди изза золотого порой готовы голову на кон поставить, а тут такой куш.
– Это ты изза вчерашнего так взбеленился? – спросила Мэри, внимательно глядя на меня. – Решил, что лучше погибнуть, чем проиграть?
– Нет, – благодушно усмехнулся я. – Я проигрывать не собираюсь. Но если ты опасаешься за свою жизнь, то просто откажись от своих непомерных требований относительно сокровищ, и тогда никаких проблем не будет.
– Нет уж, – покачала головой девушка. – Никуда ты от меня не денешься.
– Это твой выбор, – пожал я плечами и рассмеялся.
– Что смешного? – нахмурилась Мэри. – Тебя забавляет, что ради металлических кругляшей ты ставишь на кон наши жизни?
– Нет, – смеясь, проговорил я. – Меня другое веселит. Чьято детская наивность.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Мэри.
– В другой раз объясню, – пообещал я.
Этот разговор задал тон нашему общению на протяжении всего пути до Талора. Спорили мы чуть ли не до хрипоты, склоняя друг друга каждый к своей точке зрения. Мэри убеждала меня отказаться от непомерных требований, а я упорно стоял на своем и не соглашался ни на какие уступки. Никто не разживется за мой счет, а если Мэри желает, то может подарить свою долю властям, раз она их так обожает. И никакие увещевания о том, чем мне это грозит, не могли изменить мое решение. Радости от просто смены статуса я не испытывал и не собирался ради того, чтобы меня не считали смертником, всю жизнь таскать каштаны из огня.
В перерывах между спорами, пока Мэри отыскивала новый неотразимый аргумент, я упражнялся в построении заклинаний. Жаль только, мой план по изучению с помощью руны заклинания «ледяное копье» оказалось сложно осуществить. Даже с учетом того, что Мэри, поддавшись на мои уговоры, стала напитывать руну своей энергией, для нормального изучения коротких проблесков узора было недостаточно. По моим прикидкам, такими темпами мне потребуется едва ли не десяток декад на реализацию моего плана. Но существовал простой выход, и, поразмыслив, я уведомил Мэри, что не собираюсь никому отдавать руну, пока не овладею этим заклинанием.