Охотник Дарт. Тетралогия

Буревой Андрей

– Хорошо, – поднял я руки, вроде как сдаваясь. – Если вы хотите создать прецедент, используя который можно будет вмешиваться в личную жизнь благородных семейств, пожалуйста, продолжайте. Только потом не обижайтесь, когда вас попрут с высоких постов ваши же родственники.

– Что вы хотите этим сказать, барон? – удивленно глядя на меня, спросила одна женщина с первого ряда.

– Да то, что у вас нет и быть не может права указывать моей супруге, где, когда и чем ей заниматься с ее мужем, – ответил я. –

Это бред сивой кобылы, а не приказ! Впрочем, я понимаю леди Фенталь – она отстаивает свои интересы… Но зачем всем остальным этот идиотизм, я в толк взять не могу.

– Что это значит?! – зашумело почтенное собрание, и Фенталь поспешила оправдаться:

– Хитрый ход – после дела сочетаться законным браком!

– Да мы уже два года как женаты! – громогласно заявил я. – Могу даже поклясться, если мне не верят на слово!

– Это обман! – тут же крикнула Фенталь, но ее перебила сидящая рядом женщина:

– Я отзываю свой голос!

Шум и гам поднялся такой, словно стая сорок напала на ряды с базарными торговками. Но нам послушать не дали – одна из глав кланов чтото сказала стоящим у первого ряда стражницам, и нас с Мэри выперли из зала.

Обратно пригласили лишь через полчаса. И обрадовали своим решением:

– Совет кланов отзывает свои претензии к леди Мэри как фактически необоснованные и целиком и полностью поддерживает решение, принятое старейшинами варгов, относительно участи одной из представительниц их рода.

– Какое решение? – тут же возмутился я. – Почему его приняли без нас?

– Потому, что мы пришли лишь огласить свое слово, – заявила какаято старуха в черных одеждах. – И обсуждению это решение не подлежит!

– Это неправильно! – заявил я, но старейшина варгов, не слушая меня, громко заявила:

– За самое гнусное из всех преступлений, предательство, леди Мэри должна быть колесована! Но так как каждый варг обязан ей по гроб жизни и совершил бы немыслимую несправедливость, приведя такой приговор в исполнение, то мы приняли решение об иной каре. Леди Мэри изгоняется из рода! Отныне она не варг! А буде заявит когданибудь о принадлежности к варгам, то будет наказана по закону Элории – плетьми!

– Уфф… – выдохнул я облегченно, услышав решение старейшин варгов. Боялся, что они все же потребуют казнить Мэри, позабыв о благодарности.

И посмотрел на свою супругу, которую совсем не обрадовал приговор. Даже глаза потускнели, так она расстроилась. И, молча повернувшись, она медленно побрела к выходу из зала.

Я последовал за ней и, когда мы вышли из здания, остановил ее и сказал:

– Не печалься, для меня ты навсегда останешься милым и любимым варгом.

– Спасибо, Дарт, – с благодарностью посмотрев на меня, попыталась улыбнуться расстроенная Мэри и, обняв, положила голову на плечо.

Ласково проведя

рукой по волосам Мэри, я нахмурился, увидев упавшую на нас тень, заслонившую солнце. И задрал голову, чтобы посмотреть, что за непроглядная тучка такая появилась на небесах.

В первый миг оторопело уставившись на чудище, камнем падающее на нас с высоты, я все же переборол оцепенение и отшатнулся в сторону, увлекая за собой Мэри. Огромная крылатая тварь только зубами клацнула рядом с нами и гневно рыкнула, раздраженная своим промахом. А я, так и не проведя ответную атаку, замер, поняв, кто почтил нас визитом. Очень уж похоже это чудовище на то, в которое превращалась Мэри. Правда, размером побольше, да обликом пострахолюднее.

Супруга, извернувшись в моих объятиях, сразу опознала незваную гостью и, склонив голову, упавшим голосом молвила:

– Арис…

– И тебе здравствовать! – насмешливо ответило чудище, а я сжал покрепче свою супругу, пытающуюся отодвинуться от меня. Чтобы она поняла – я собираюсь разделить с ней ее судьбу, какую бы кару ни придумала злобная богиня.

– Арис, я не выполнила твой приказ, – решив не оттягивать неизбежное, тихо сказала Мэри.

– Разве? – удивилась богиня. – Это какой же?

– Жестокий и подлый! – не удержался я. – Убить своего мужа!

– Странно, – озадаченно проговорила жуткая тварь, почесав кривым когтем левую бровь, и покачала головой: – Не припомню, чтобы я отдавала такой приказ.

– Может, хватит издеваться? – возмутился я. – Тоже мне богиня справедливости… Хотела бы уничтожить Тила, так шарахнула бы с небес – и в пыль его. А отправлять Мэри убивать любимого человека – это гадко и низко даже для людей, не то, что для богов.

– Ты ошибаешься, – покачала головой Арис. – Я приказала убить Тила, а он никак не возлюбленный Мэри.

– Тогда что это за игра вокруг нас? – спросил я. – С клятвой этой нас разыграли и издеваетесь над нами как хотите.

– Кому много дается – с того много и спрашивается.

– Вот как? И что же Мэри от тебя перепало? Боль и страдания? – с сарказмом поинтересовался я.

– Но вы же слышали приговор, – заметила Арис.

– И что? – спросил я, сбитый с толку этим замечанием.

– Вспомни слова принесенной прародителями клятвы, – обратилась к Мэри Арис. – Неужели не помнишь: «И каждая из нашего рода будет вечно служить Элории»? Каждая из вашего рода… к которому ты больше не принадлежишь. Теперь ты действительно стала абсолютно свободна. И твоим детям не нужно будет никому служить.

– Да уж, – сказал я, ощутив, как потрясло Мэри объяснение Арис. – Достойный дар.

– Но только теперь меня не защищает ни род, ни власть Элории, – придя в себя, заметила Мэри. – Решат крестьяне камнями закидать – и никто их не попрекнет.