Охотник из снов
Шрифт:
Осязаемой.
Теперь Джесси для неё стал как живой. Она могла его потрогать…
Слёзы хлынули из глаз призрака, когда он положил ладонь ей на руку. Задыхаясь от нахлынувших эмоций, Симона притянула друга к себе и крепко обняла.
— Я могу к тебе прикоснуться!
Сайфер сложил руки на груди, сердце полоснуло будто ножом. У него нет причин ревновать к юнцу, и всё же, как Симона его обнимала…
Ему хотелось оторвать Джесси голову.
— Как жаль, что я не мог обнять тебя, когда ты была маленькой, — прошептал Джесси. — Всё то время, пока ты плакала, я мог лишь наблюдать
— Знаю, Джесси. Знаю.
Сайферу не хотелось признавать этого, но он испытывал ревность от вида их объятий, и не из-за того, что другой мужчина прижался к Симоне. Причина крылась в их взаимной любви друг к другу.
Они — семья.
Несмотря ни на что. Независимо от обстоятельств, они поддержат друг друга всегда и во всём. Никакого предательства. Коварства. Одна только любовь и желание помочь.
Никто никогда не любил его так. И не полюбит.
Ни разу к нему не прикасались с нежной любовью. Внезапно Сайфер почувствовал себя третьим лишним. Хуже того, недостойным даже видеть что-то столь чистое.
С щемящей тоской он отвернулся и пошёл на кухню.
Симона ощутила дуновение воздуха. Она глянула мимо Джесси и увидела, как Сайфер покидает комнату. Его окутывала аура такой печали, что сердце заныло от боли. Она отстранилась от Джесси.
— Что-то стряслось? — поинтересовался призрак.
— Не знаю.
Отпустив руку друга, Симона пошла следом за Сайфером, чтобы узнать причины его грусти.
— Сайфер?
Он остановился у стола и посмотрел на неё. На красивых чертах лица застыло стоическое выражение, но она чувствовала хаос в душе.
— С тобой всё в порядке?
Сайфер кивнул.
— Всё отлично. Мне просто не хотелось смотреть, как вы друг с другом сюсюкаетесь. Я едва не лишился аппетита.
Верилось с трудом. Зато теперь понятно, о чём шла речь, когда он рассказывал о её новообретённых силах. Сильное несоответствие между тем, что она чувствовала и видела, сбивало с толку.
Она подошла к нему.
— Почему тебя терзает боль?
— Это не боль, а голод. Реально, тебе стоит научиться понимать разницу. — Он указал большим пальцем за плечо на холодильник. — Разве сейчас не время обеда?
Симона покачала головой. Сайфер специально пытался сменить тему. Что-то сильно его смущало, и вместо того, чтобы разобраться с этим, он решил пообедать. Ладно, она смирится. Однако ему не удалось её провести.
— У меня есть немного салата с тунцом. Можем сделать бутерброды.
— Сойдёт.
Симона взяла хлеб.
— Вытащишь салатик из холодильника? Я убрала его в судок с белой крышкой.
Джесси подоспел, когда Симона отсчитывала куски хлеба.
— А вы в курсе, что Глория училась на психолога?
— Нет, откуда бы я узнала?
— Точно, ты ведь шарилась с Сайфером… превратилась в демона и тому подобное. Глория очень классная, пока не критикует мою музыку.
Симона была ошеломлена столь внезапной переменой отношения к Глории.
— Я тоже постоянно критикую твои музыкальные вкусы, Джесси.
— Да, но ты также отплясываешь со мной под них. — Он встал в позу Майкла Джексона. — Просто удирай, удирай, удирай!
Без незримой преграды
— Джесси, — игриво пожурила Симона. — Я пытаюсь приготовить обед.
— Ладно, но позже «Разбуди, как будешь уходить [23] » и «Ходим, как египтяне [24] ».
Симона застонала, но не смогла сдержать улыбки.
Джесси послал ей воздушный поцелуй.
— А теперь я отправляюсь к своей женщине.
И он направился в свою комнату.
Симона рассмеялась над ним. Глория вдруг стала его «женщиной».
— Джесси, — игриво позвала она. — Ты ещё не дорос до свиданий, мальчик!
— Я старше тебя. И, по крайней мере, я не встречаюсь с совратителем малолеток, который на бесчисленные века старше меня, — разнёсся голос призрака по кухне.
23
«Wake Me Up Before You Go-Go» — песня английского дуэта Wham! с альбома Make It Big, названная классикой поп-мейнстрима 1980-х годов. Сингл с песней, вышедший весной 1984 года, стал международным хитом, возглавив хит-парады многих стран мира.
24
«Walk Like an Egyptian» — песня 1986, ставшая самым значимым хитом в карьере американской группы The Bangles.
— Не забывай, теперь я могу треснуть тебя по башке…
— Учту на будущее, а теперь — отвянь. Мы сравниваем эктоплазму.
Симоне даже издали не хотелось касаться этой темы. Покачав головой, она продолжила делать бутерброды.
Сайфер протянул ей салат с тунцом.
— И каково это?
— Что?
— Иметь кого-то, кто тебя так хорошо знает? Того, с кем ты можешь подшучивать и веселиться. Я видел в мире сновидений, но никогда раньше вблизи. Внутри тебя вспыхивает нежность, когда Джесси рядом. Даже когда он тебя бесит, то продолжает тебе в чём-то нравиться.
Симона отложила бутерброд и посмотрела на него. Бедный Сайфер не знал, что такое истинная дружба.
— Это здорово. О близких людях, которые не стремятся причинить тебе боль, можно рассказывать часами. Они не ведают зависти и всегда умеют рассмешить. К сожалению, иногда их безумно трудно найти.
— А порой — невозможно.
Она кивнула.
— Люди — сложные. А эмоции ещё сложнее. Объясни, как можно одновременно любить и ненавидеть кого-то.
— Odi et Amo.
Она нахмурилась.
— Что?
— Это древнелатинское стихотворение-двустишье римского поэта Катулла. «Ненавижу и люблю». Как раз в нём об этом говорится. Оно написано для женщины, которую Каттулл обожал и одновременно презирал.
— Да, вот видишь? Тебе не кажется это неправильным? Разве, по идее, ты не должен либо любить, либо ненавидеть, но не испытывать оба чувства одновременно?
— Однако между вами с Джесси нет ненависти.
— Верно. И я этому безумно рада. Нелегко жить с кем-то, тайно желая его придушить. Но Джесси меня совсем не раздражает.