Охотник из тени
Шрифт:
— Ищешь, где присесть, человек? — Сидевший за одним столом с Риллой Водяной демонстративно передал девушке бутылку коллекционного вина, пояснив присутствующим: — Это ее выигрыш. Мы поспорили, сможет ли Рилла вытащить в трактир человека. Я проиграл, но ничуть не жалею об этом. То, что он пришел сюда следом за нашей обаяшкой, лишь подтверждает теорию, что люди — это неразумные животные, тупо следующие простейшим инстинктам.
Водяной повернулся к Т'мору и усмехнулся. Студенты вокруг довольно ржали.
— Как видишь, мне не нужно использовать
К концу речи Водяного окружающие чуть ли не стонали от смеха. А Т'мор вдруг почувствовал… точнее, вообще перестал что-либо чувствовать. И это было… почти приятно. Где-то в глубине души колыхнулась смутная тень недовольства, но тут же растворилась в подступившей тьме. Мозг человека холодно и точно просчитал варианты. Уйти, значит дать повод к продолжению «войны», отшутиться… результат тот же. Значит, надо наказать зарвавшегося идиота.
— Ты сделал большую ошибку, кошак, — глухо ответил Т'мор, и в зале воцарилась тишина. Всем было интересно, чем ответит человек. — Сейчас мы не в Академии, запрета на сталь здесь нет. Ты ОЧЕНЬ сильно ошибся, рисс-с. С-станцс-уем…
С каждым словом Тьма в груди Т'мора словно заполнялась багровым огнем. К концу фразы ярость вырвалась наружу тихим злым шипением.
— Трактирщик! — Окрик Т'мора заставил хозяина «Бьющейся Рыбины» подпрыгнуть. — В твоем заведении меня оскорбили. По праву защитника требую места для поединка!
В кабаке воцарилась тишина. Только шустрые служки резво принялись растаскивать в стороны столы, освобождая центр зала.
— Выбирай оружие, кошак драный. С-сейчас. — Ощерился Т'мор и, словно мимоходом, презрительно сплюнул на пол, под ноги Водяному.
Рилла испуганно смотрела на разворачивающееся вокруг действие, такого поворота она не ожидала. И судя по встревоженным взглядам студентов, не она одна.
— Но ведь он же не рисс… — проговорила одна из подружек Риллы, переводя взгляд с Т'мора на Водяного.
Тройка приятелей Водяного начала вставать из-за стола, чтобы вышвырнуть обезьяна.
— Он защитник клана Рауд, — тихо ответила девушка, и Водяной тут же вскинул руку, останавливая друзей.
— Именно так, домина. — Отвечая, Т'мор даже не глянул в сторону подшутившей над ним риссы и, повернувшись к Водяному, фыркнул: — Ты долго будешь сопли жевать?
— На мечах, — проскрипел тот, наливаясь румянцем. Несмотря на дурной нрав и снобизм, Водяной оказался почитателем традиций. И если простолюдина он мог просто приказать выкинуть за дверь, то с гардэно решил разбираться согласно обычаю. Впрочем, это решение не сильно повлияло на его речь. — Я лучший фехтовальщик Дома и-Лонн, обезьяна. Можешь собирать хворост для погребения. Я нарежу тебя на ленточки! Кто будет твоим секундантом?
— Я. — Тихий женский
Т'мор подошел к мастеру Танца и учтиво поклонился.
— Это большая честь для меня, мастер, — произнес он, и кто-то из посетителей сдавленно охнул, узнав домессу. Рилла же смерила вошедшую испепеляющим взглядом. Как он к ней! А она!.. Ну нет, она не позволит какой-то… соперница?! Девушка от удивления аж головой тряхнула. Ну в самом деле, что за бред! Да на кой ей сдался этот… этот… Да и-Лонн же его сейчас зарежет! И все из-за нее. Дура!!!
Лорана бросила взгляд на побледневшую риссу, сжавшую кулачки, и мысленно усмехнулась. Ну-ну…
Противники по традиции обнажились по пояс, показывая, что на них нет кольчуг или защитных амулетов, и вошли в круг. Т'мор мельком глянул на обнажившего тяжелую шпагу противника и решил обойтись одним клинком. Трость послушно освободила меч, и Т'мор, качнув в руке Младшего, без всякой разведки рванул вперед, неясным пятном размазываясь в пространстве. Мгновение — и лучший мечник Дома и-Лонн прижат к полу ногой человека, а у самого горла рисса подрагивает острие Младшего.
— Ничего не хочешь сказать? — поинтересовался Т'мор, почти физически ощущая, как уходит из его тела ярость. Поверженный хотел было выматериться, но, поймав взгляд человека, подавился собственной руганью. Там, в глазах этого… этого ургова приемыша не было ничего. Ни гнева, ни злости, ни радости от победы. НИЧЕГО.
Увиденное настолько не соответствовало ожиданиям рисса, что он не стал выкобениваться и поливать победителя грязью, а нехотя произнес формулу извинения.
В абсолютной тишине противники оделись, и тут раздался голос Лораны.
— Т'мор! Я недовольна. Тебе было предоставлено три дня отдыха… Для чего? Чтобы ты тут же начал делать глупости? Если у тебя так чешутся руки, иди в зал и тренируйся. Я отбираю у тебя этот день.
— Да, мастер, — вздохнул Т'мор и облегченно улыбнулся. Тьма внутри него, бурлившая с момента его входа в круг, наконец-то утихла, и он снова стал самим собой.
— Эта ухмылка, ученик, вполне может стоить тебе еще не одного праздного дня, — произнесла Лорана. — Но я буду снисходительна к твоему легкомыслию. До заката трижды пройдешь «мясорубку» и сможешь идти развлекаться. ЕСЛИ сможешь.
От такой «снисходительности» улыбка Т'мора погасла, и он быстрым шагом вышел из трактира, не заметив ни виноватого взгляда Риллы, ни сочувственного — самой Лораны. Зато последняя успела перехватить взгляд юной риссы, втравившей Т'мора в эту дурацкую историю, и поманила ее к себе.
— Я видела тебя в резиденции и-Нилл, ты приехала в начале осени, со своим дядей. Я права? — спросила Лорана, увлекая девушку прочь из «Бьющейся Рыбины» и оставляя за спиной массу тем для пересудов.