Охотник на лис
Шрифт:
В борцовском мире предпринимались также и другие шаги, чтобы почтить память Дэйва и признать его вклад в спорт.
Национальный зал борцовской славы учредил национальную премию «За заслуги» имени Дэйва Шульца, которая ежегодно вручается талантливому борцу старшего класса средней школы. Именем Дэйва была также названа Премия самых талантливых борцов, которая ежегодно присуждается на чемпионатах средних школ штата Калифорния. Лауреат этой премии получает памятный подарок с изображением Дэйва, выгравированным на стекле.
Федерация спортивной борьбы США стала ежегодно проводить в Олимпийском тренировочном центре в Колорадо-Спрингс международный
В 1997 году Дэйв был введен в Национальный зал борцовской славы в Стиллуотере, штат Оклахома, – честь, которой я сам был удостоен двумя годами ранее. В 2010 году я, взволнованный, стоял рядом с Александром и Даниэль на церемонии введения нас с Дэйвом в Зал спортивной славы в Сан-Хосе, штат Калифорния. Мы были введены туда в качестве лучших борцов-братьев в истории Соединенных Штатов.
Дюпон впервые подал прошение о досрочном освобождении в декабре 2009 года. После вынесения приговора он три месяца проходил курс лечения в больнице штата, затем был переведен в тюрьму штата для дальнейшего отбытия срока своего наказания.
Я как-то позвонил в его тюрьму, чтобы узнать, каковы условия его содержания. Мне сказали, что он вместе с другим заключенным находился в камере размером 2,5 на 3 метра. Его камера располагалась в специальном крыле, где на одной стороне содержались пожилые заключенные, а на другой – педофилы. Эти две группы заключенных чаще всего подвергались насилию со стороны других зэков, поэтому их держали в более безопасном месте. Каким же идиотом надо было быть, чтобы обменять десятки миллионов долларов на такое существование!
В ходе судебного разбирательства я не был согласен с утверждением, что Дюпон являлся параноидальным шизофреником. Мне также не понравилось то, что прокуроры согласились с этим диагнозом. Я был уверен в том, что Дюпон был порочным, себялюбивым наркоманом. Но теперь я был готов согласиться с тем, что Джон был психически болен. Он не был невменяемым, как утверждали его адвокаты, однако, должен признать, он действительно был болен.
Когда Джон получил право на досрочное освобождение, я написал письмо в комиссию по досрочному освобождению с просьбой отказать ему в таком прошении. Я не считал, что его могли выпустить, но, учитывая, что можно было бы провернуть с его деньгами, никогда нельзя было быть слишком уверенным в чем-либо, что касалось Джона.
Ранее он нанял частного детектива, который пришел ко мне домой в штате Юта и спросил, готов ли я помочь Джону выйти из тюрьмы. Я поставил видеокамеру на запись, открыл дверь и спросил детектива, чего он хочет. Когда он задал мне свой вопрос, я закрыл дверь и отправил видеозапись в прокуратуру округа Делавэр.
Дюпону было отказано в досрочном освобождении.
9 декабря 2010 года, в четверг, я получил известие, что Джон скончался. Он был обнаружен недвижимым в своей камере рано утром. У него была тяжелая форма эмфиземы [39] и хроническая обструктивная пневмония.
39
Эмфизема – заболевание легочных путей, которое характеризуется патологическим расширением альвеол с последующим разрушением их стенок. – Прим.
Когда Джон умер, ему было семьдесят два года.
Согласно завещанию Дюпона его похоронили в красном борцовском трико команды «Фокскэтчер». Он завещал восемьдесят процентов своего состояния Валентину Йорданову и членам семьи Валентина.
Смерть Дюпона была для меня совершенно незначительным событием. Думаю, об этом лучше всего выразился мой отец, когда он сказал журналисту относительно Джона, что тот умер в день убийства Дэйва.
Со смертью Джона я осознал лишь то, что теперь об одной вещи можно было не беспокоиться. Я опасался, что если бы он когда-либо вышел из тюрьмы, он мог заказать убийство кого-нибудь из нашей семьи.
Если не считать этой мысли, я совершенно не думал о Джоне.
Он сломал спортивную карьеру моего брата и мою карьеру, но я смог в 1996 году одержать над Джоном безусловную и окончательную победу, выиграв в «Чемпионате по боям без правил».
Дюпон недооценил меня как бойца. Он никогда не воздавал мне должное в полной мере. Он не осознавал, кем я был на самом деле. Он не понимал, что я непобедим. А теперь Джон был мертв. Он был частью моего прошлого, к которой я утратил интерес и которая для меня теперь также была мертва.
И все же иногда, когда я думаю о своем брате, вспоминая счастливое время, которое мы прожили вместе, и невзгоды, с которыми мы боролись и которые преодолевали, как вместе, так и каждый из нас самостоятельно, когда я сожалею, что Дэйва уже нет и он не может испытать чувство гордости за меня, я ловлю себя на мысли о том, что я вспоминаю и его убийцу.
И мне становится жаль, что Джон Дюпон вообще жил на этом свете.
Я скучаю по тебе, Дэйв.
Эпилог
Не знаю, как много людей будет знакомиться с историей моей жизни, изложенной в фильме «Охотник на лис», или же читать о ней в этой книге. Мне остается надеяться, что речь будет идти о миллионах.
А ведь все началось с желания моих детей узнать о жизни своего отца.
Я начал писать историю своей жизни после проведенного мной поединка на турнире «Чемпионата по боям без правил», когда из-за проблем со спиной я знал, что моя спортивная карьера завершена. Мои дети родились после того, как я закончил заниматься борьбой, и в связи с тем, что после моего развода мы жили порознь, я знал, что у меня не будет возможности, как мне бы хотелось, сидеть рядом с ними и рассказывать о карьере их отца. Поэтому я стал писать.
История моей жизни уместилась на шестидесяти страницах с одинарным интервалом между строками. Я не стал много рассказывать об убийстве Дэйва. В то время воспоминания об этом были слишком свежи и суд еще не состоялся. Однако я подробно описал о том, как мы с Дэйвом росли и о наших борцовских достижениях.
Завершив работу, я просто ради шутки послал ее по электронной почте нескольким приятелям. Одним из них был Бен Охай, мой друг из «Би-Уай-Ю», один из тех парней, на которого всегда можно положиться и который, наряду с Аланом Олбрайтом и Ларри Наджентом, дал мне утешение в первые дни после смерти Дэйва. Бен сказал мне, что прочитал мою работу одним залпом. Джаред Коулман, один из моих знакомых борцов в «Би-Уай-Ю», показал рукопись своему брату Майку. Я познакомился с Майком, и он сказал мне, что, имея некоторые связи, он мог бы, как он полагает, сделать из моего произведения фильм.