Охотник на вампиров. Омут
Шрифт:
– Думаю, вам есть о чем поговорить, – заметила Лидия. Она говорила, чуть растягивая слова, так как считала, что это придает её голосу дополнительный шарм.
Стало ясно – она мне не помощник. Андрей вообще проигнорировал мой немой призыв. Вздохнув, я направилась к двери. Дитрих пошел следом. В коридоре он обогнал меня, остановился у входа в кабинет Грэга и повернулся ко мне лицом. Пока я шла ему навстречу, он смотрел на меня скользким изучающим взглядом. Мне стало противно, и я решила продемонстрировать свое отвращение.
– Я мечтаю лишь о том, как сотру
– Это так мило с твоей стороны – мечтать обо мне, – томным голосом передразнил он. – Но боюсь, сестренка, не я твоя основная проблема, – с этими словами он открыл дверь кабинета и втолкнул меня внутрь, да так быстро, что я не успела ничего сказать ему в ответ.
Дверь за моей спиной захлопнулась. Я стояла в святая святых – кабинете Грэгори. В отличие от остальных помещений этого дома, он был выдержан в темных тонах. Это однозначно говорило о том, что Грэг сам потрудился над интерьером, взять хотя бы обои темно-коричневого цвета с золотистым рисунком. Здесь тоже был камин; только в этой комнате он использовался по назначению. Вот и сейчас в нем потрескивали дрова. Камин был единственным источником света в кабинете. Грэгори не любил электрическое освещение. На полу лежал толстый ковер с длинным мягким ворсом. Рабочий стол окружали многочисленные книжные полки. Как любой бессмертный, которому нечем занять себя в дневное время, Грэг любил читать.
В этом кабинете Грэгори принимал гостей, среди которых довольно часто были и люди. С ними он вел свой бизнес, связанный, конечно, с ночной жизнью города. Именно на эти деньги семья вампиров безбедно существовала многие годы.
Хозяин кабинета сидел в кресле у камина и внимательно смотрел на огонь. В руке он держал бокал с красной жидкостью, она вызывающе переливалась, дразня меня. Я почувствовала, как во мне начал нарастать голод. В бокале, конечно же, была кровь, я могла уловить её терпкий запах. Я бы многое сейчас отдала, чтобы завладеть бокалом, и он это прекрасно знал. Думаю, этот бокал находился здесь специально для меня.
– Амаранта, я рад, что ты нашла время зайти ко мне. Нам есть о чем поговорить, – голос Грэгори был спокоен и полон радушия.
– Ты обманул меня, – я начала с обвинений, но мои мысли постоянно возвращались к бокалу.
– Неужели? – он обернулся ко мне, выглядя при этом удивленным.
– Ты сказал, что у меня есть выбор.
– Ах, вот в чем дело, – вампир перевел взгляд на бокал и качнул его из стороны в сторону, любуясь, как переливается вязкая жидкость. – Выбор, конечно, есть всегда, моя милая.
– Тогда зачем я здесь? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
– Чтобы сделать свой выбор, разумеется. Зачем же еще? – произнеся это, он залпом осушил бокал и поставил его на столик.
Я почувствовала себя так, будто у меня только что отняли последнюю надежду на счастье. Я еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
– Ты голодна. Рано или поздно тебе придется поесть. Ты можешь терпеть, сколько тебе вздумается, а можешь просто взять то, что тебе нужно, – подытожил
При его последних словах дверь распахнулась, и вошел Дитрих, волоча за собой перепуганного мальчишку лет четырнадцати. Глаза парня, широко распахнутые от ужаса, смотрели прямо на меня, а его сердце стучало со скоростью пулемета. Он явно должен был послужить одним из основных блюд сегодняшнего ужина. Я пришла в ужас при мысли о том, чтобы причинить ему вред, но мой организм среагировал по-своему. Передние зубы начали ныть, и я с трудом сдержалась, чтобы не оголить подросшие клыки. Мое реакция вызвало у Грэгори улыбку, и именно это помогло мне вернуть контроль над собой. Не хватало мне только снова стать его марионеткой.
– Вот он, твой выбор: либо его смерть, либо твоя, – предложил Грэг, указывая на мальчика.
– Если я не стану пить его кровь, ты убьешь меня? – спросила я устало. Все эти игры начали утомлять меня, да и борьба с собой давалась нелегко. Единственное, чего я сейчас хотела – чтобы меня оставили в покое. Для этого надо умереть? Что ж, я готова. К тому же, если в моей жизни и был какой-то смысл, недавно он исчез окончательно. Я все равно представляла собой лишь оболочку, лишенную внутреннего содержания. Все, что когда-то было мною, погибло в тот момент, когда Влад оставил меня. Так стоило ли продолжать цепляться за такую жизнь?
В комнату вошла Сибилла. Она грациозно прошла мимо нас с Дитрихом и опустилась на подлокотник кресла, в котором сидел Грэгори. Её улыбка сохраняла нежность даже в этой ситуации, а глаза были полны печали. Похоже, она всерьез увлеклась ролью матери нерадивой дочери.
– Солнышко, никто здесь ни причинит тебе вреда, – проворковала она, ласково глядя на меня. Её рука лежала на плече Грэга, а пальцы привычным движением поглаживали его пиджак. – Единственный, кто может навредить тебе – это ты сама, – заключила она, и Грэгори кивнул в знак согласия.
– Подумай, если ты не будешь пить кровь, ты погибнешь от истощения, – он невесело улыбнулся. – Никто не станет насильно заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Но и помогать тебе тоже никто не будет. Ты все должна решить сама.
– Будь умничкой, – попросила Сибилла с заботой в голосе, – сделай то, что следует.
Я посмотрела на подростка, замершего в нескольких шагах от меня. У него был безумный взгляд человека, который не понимает, куда он попал, но догадывается, что ничто хорошее его тут не ждет. Я знала – даже если откажусь от предложенного мне блюда, его все равно ждет смерть. Не я, так другие убьют его сегодня ночью. Эта мысль могла бы послужить мне опорой, но я чувствовала – стоит мне сделать это, и я уже никогда не смогу жить в мире с собой.
– Прости, – прошептала я, и на секунду на лице Грэгори появилось торжествующее выражение, но потом он понял, что мои слова обращены к нему. Его кулаки сжались, а глаза стали еще темнее, чем обычно. Еще секунда, и он бы бросился на меня. Тогда меня бы уже ничто не спасло, но тут вмешалась Сибилла. Она встала и подошла ко мне, закрыв меня своим телом от Грэга.
Конец ознакомительного фрагмента.