Охотник: Покинутый город (Обновление от 09.04.09)

Буревой Андрей

Утром после завтрака, несколько раз перепроверив вещи собранные и уложенные в водонепроницаемые походные мешки, металлические части разрушителя ловушек, упакованные в отдельный свёрток с кожаными ручками, одежду и оружие, свитки в поясных сумках и руны в кармашках, мы отправились в порт, где нас поджидал корабль. Добравшись туда верхом, перенесли вещи на палубу и проверили доставленную металлическую лодку, на которой собирались добираться через топи до города. После этого мы выпроводили на берег решивших нас проводить девушек. Поцеловав на прощание Элизабет, я попал в объятия затеявшей каверзу Кары. Столь страстно поцеловавшей меня, что на некоторое время я позабыл, на кой вообще забрёл в порт. Но, слава

богам, Элизабет отнеслась к этому спокойно, и наше расставание не омрачилось ссорой. И, распрощавшись с Карой и Элизабет, мы поднялись по мосткам на двухмачтовый парусник и подошли к капитану, ожидавшему наших указаний. Уведомив его, что теперь всё зависит от него, перенесли свои вещи в представленную нам каюту. И пока обустраивались, корабль вышел в море. Выйдя на палубу, мы увидели, что до берега уже больше трёхсот ярдов и, несмотря на слабый ветерок, едва надувающий паруса, продолжаем довольно быстро удаляться от него.

— Чем займёмся? — спросила Мэри, когда налюбовалась на порт родного города.

Покосившись на соблазнительную фигуру девушки, я хмыкнул и стиснул зубы, чтоб ненароком не ляпнуть прямо таки лезущую на язык фразу.

— Так что?

— Давай с кубиками-костями поупражняемся, — предложил я. — Глядишь, удастся добиться с их помощью успехов в освоении рун. Очень полезная вещь выйти может.

— Хорошая идея, — одобрила мой план девушка. — Действительно, если этот артефакт сможет облегчить обучение, то тогда его стоимость многократно увеличится.

— Продавать не будем, — мгновенно отреагировал я. — Такая вещица самим пригодится.

— Да, Дарт, не выйдет из тебя порядочного подданного, — со вздохом констатировала Мэри. — Так и норовишь что-нибудь прикарманить, хотя прекрасно знаешь, что все найденные артефакты граждане обязаны сдать властям.

— Так сдадим, — заверил я Мэри. — Попозже, когда самим эти кубики-кости не нужны будут. А пока пусть у нас хранятся.

— Если не останутся валяться где-нибудь на улицах Покинутого города, — буркнула Мэри.

— Тогда и вовсе волноваться не о чем. Вряд ли нас будет что-то заботить после смерти.

Устроившись в небольшой двухместной каюте, предоставленной нам для проживания, мы расселись с двух сторон отполированного букового столика и принялись по очереди бросать кубики, стремясь достичь одновременного перехода к изменённому восприятию течения времени. Поначалу я подивился результативности бросков девушки. Несмотря на то, что Мэри занималась с артефактом много меньше меня, у неё превосходно получалось влиять своей волей на количество рубиновых пирамидок на верхней грани кубиков. Однако раздумывать о том, насколько упорна и настойчива Мэри, возможности не было — всё внимание поглощало наше занятие.

Постепенно нам удалось достичь требуемого уровня концентрации, но тут возникла серьёзная проблема: в промежутке между нашими бросками возникающий эффект исчезал и восприятие мира двигалось рывками, то быстрее, то медленнее. Как быстро мы ни пытались подхватывать со стола кубики, ничего путного не выходило. Лишь последняя возможность дала результат — пересыпание костей из руки в руку. Это дало нам возможность одновременного замедления восприятия, и при этом принесло новую проблему. Из-за того что мир вокруг нас воспринимался отстранённо, как нереальный, и никакие привычные помехи не мешали нашему занятию, прикосновения к руке Мэри казались удивительно приятными. Так и хотелось остановить руку и прикоснуться к ней по-настоящему, а не мимолётным движением. Но с подобным желанием бороться было много легче, чем с потерей концентрации, и потому, несмотря на усиление чувственного восприятия, мы остановились на этом способе совместного использования артефакта.

Преодолев возникшие сложности, уже к вечеру нам удалось достичь успехов в использовании

артефакта. Одновременное замедление восприятия позволило нам вдвоём без помех позаниматься с руной ледяного копья. Четыре воплощения, созданных мной, и дюжина сотворённых Мэри, с использованием кубиков-костей позволили мне одним махом освоить едва ли не двадцатую долю узора. Оказалось, что изменённое восприятие, возникающее под воздействием артефакта, гораздо стабильнее, если часть необходимого волевого влияния поддерживает ещё кто-то. Это позволило мне гораздо больше внимания уделить медленно разрастающейся, наливающейся разноцветными оттенками структуре воплощаемого ледяного копья. И Мэри была весьма довольна своими успехами — похвасталась, что запомнила не менее тридцатой части узора. Для первого раза это был действительно потрясающий результат. Такими темпами за три, а то и меньше декады она сможет осваивать заклинания второго круга. И никакие учителя не требуются — только руны.

Успехи нас весьма порадовали. Да и мореходов позабавили, ведь руну нам пришлось использовать на палубе корабля и этим мы обеспечили бесплатное развлечение для всех любопытствующих, коих оказалось немало. Оно и понятно, ведь не всякий день приходится видеть, как боевая магия используется. К тому же морские пейзажи никуда не денутся, и ими ещё не один год можно любоваться.

Довольные тем, что удалось найти достойное занятие на время похода к Зелёной долине, и открывающейся возможностью быстрого освоения заклинаний, мы, весело болтая, перекусили, а после этого завалились спать. Короткий сон восстановил наши силы и снял утомление, что позволило нам ещё немного поупражняться до вечера с артефактом и добиться новых успехов. И совсем не сложно оказалось достичь гармонии в совместном волевом воздействии на кубики-кости.

С Мэри было действительно легко заниматься магией. Стоило только забыть на время о наших разногласиях и вражде, как накатывало какое-то умиротворение и спокойствие, ощущение комфорта и довольства. И это очень помогало достичь нужного уровня концентрации и добавляло уверенности в своих силах.

Чтоб немного развеяться, после тренировки мы отправились на палубу — полюбоваться заходящим солнцем и отдохнуть от замкнутого пространства каюты. Мэри отправилась на нос корабля, а я подошёл к правому борту и, глядя на багровый шар, тонущий в море, задумался.

Странно, что общество Мэри так влияет на меня. Едва ли не как зелье, усиливающее на время сосредоточенность. И не воспринимается она как нечто чужое, как обычно бывает в обществе другого человека. Даже с Элизабет ощущалась некоторая неловкость при общении, хотя с ней я прожил рядом много лет. С Мэри же всё иначе…

— О чём мыслишь? — оторвал меня от раздумий капитан.

— Да о пустом, в общем-то, — ответил я. — Засмотрелся на закат и не заметил, как из мира выпал.

— Понятно. Море и впрямь задуматься о суетности жизни заставляет.

— Да, есть такое дело, — согласился я и спросил: — Так что с походом? За декаду-то до долины доберёмся?

— Дадут боги — и за семь дён дойдём, — ответил капитан. — А если ветер не переменится, то и за шесть.

— Быстро, — прикинув расстояние решил я. — Так и до Сулима можно за пару декад добраться.

— Можно, — кивнул капитан. — Будь пиратов поменьше, так и нанять бы вам нас не удалось — не успели бы раньше купцов.

— А что лютуют пираты?

— Да. Последнее время от них совсем житья не стало. Раньше только Сатия их в своих портах принимала, а теперь и Империя на их проделки глаза прикрывает. Не хочет доход караванный терять. До того дело дошло, что пиратам корабли продают, пропитанные составом, предохраняющим от огня, и медным листом обшитые, да заклинанием прочности усиленные. Теперь и свитки второго круга не всегда помочь в бою могут.