Охотник за бабочками 2

Костин Сергей

Дед неторопливо скрутил козью ножку с травой муравой, подкурил, воспользовавшись зажигалкой, изготовленной из ржавой гильзы ракеты класса «земля-земля» и объяснил все как мог.

— А ничем. Как здесь, в каменных хоромах бока отлеживали, так и там, в землянках харю наминают. А враг наш известен. Прилетели тучи черные, да стали в полнейшую демобилизацию кликать. Для большой войны войско громадное собирали. А нашим в войну идти не захотелось, вот они в болота то и скрылись.

— Против

кого война?

— Да против вас и война. Вы, хлопчики, как Крепость Звезду в одиночку на своем корабле из пушечек расстреляли, так все и заварилось. Я понятно рассказываю? Откуда слух идет? Да от КБ нашего Железного и идет. А может и не от него. Слухи сами плодятся, это всем известно. Так о чем это я… А когда вы, хлопчики, на планете ледяной медузу о девяти головах мизинцем на клочья разорвали совсем проходу от туч не стало. Я уж и не вспоминаю о большом переполохе в маленьком Бронксе, где вы робота наисовременнейшего табуреткой насмерть забили. А еще слухи говорят…

Дальше я слушать дедушкины рассказы не стал. И так все понятно. Мелят про нас чепуху разную, страсти нагоняют. Будто мы звери какие.

— Ладно, папаша, — перебил я старика в тот момент, когда он приступил к воспоминаниям о загубленной нами на корню цивилизации бубликов-тимуровцев, — Будет свободное время, оформи мысли свои на бумаге. Потом вместе почитаем. Лучше поведай нам, что известно про КБ Железного, да про куколку Ляпушку, которую он у меня стырил. Украл, по вашему, по местному.

Об этом старик имел весьма скудные сведения. КБ, мол, в своем бронированном замке околачивается, вооруженные силы под крыло свое стягивает. А девка, куколка значит, в подземной башне заточена, в самом подвале.

— И собирается КБ Железный на ней против ее же воли через три дня жениться, — закончил старик свой недолгий рассказ и смахнул трагическую слезу.

А вот это мне совсем не понравилось. Это что же выходит? Я страхолюдину эту целовал, я ее на крючок подвешивал, пестовал, лелеял, в невесты готовил, а этот кабель Железный на все готовенькое? Не выйдет.

— Идем, Кузьмич. Нет, папаша, слуховой аппарат забираю. На время взято, и под расписку серьезную. Но мы тебе лучше сделаем. После победы нашей.

Полностью погруженный в свои мысли, я вышагивал к Кораблю. Чуть сзади, сгибаясь под тяжестью воронки, низко-низко, летел Кузьмич. Правило неписаное такое. Кто принес, тот и относит. И правильное правило. Не дураками придуманное.

— Что не весел командир? — спросил Волк, едва я поднялся на борт, — Что буйную голову на стенку повесил? Беда что ль случилась какая? Все кончено? Улетаем немедленно, да?

— Нет, Волк. Как раз наоборот. Никуда не улетаем. И все только начинается. С этой минуты объявляю

вверенный тебе корабль на военном положении. Никого не выпускать без моего личного разрешения. И тем более не впускать. Даже для торговли. Экскурсии в том числе. Это специально для тебя говорю. Далее. К утру вокруг судна должна быть оборудована тревожная полоса и натянута колючая проволока. По углам расставить вышки и поставить на каждую по камере наблюдения. Обо всех изменениях докладывать мне или записывать в бортовой журнал.

— Обо всех? — уточнил Вселенский.

— Абсолютно.

— Тогда запись первая. Командир, к вам ходоки пожаловали. Нет, чайников у них не наблюдаю. Но винтовочки пыжиковые имеются. Может послать их куда?

— Много их?

— Да как сказать. По космическим меркам всего ничего. С пару сотен наберется. Злющие все. Постреливают, в воздух пока, да все царя какого-то просят. Да говорил я им, что не царский это звездолет. А они ничего не хотят слышать.

Если по Кораблю не стреляют, значит дружественные силы. Может из каменных домиков, может из родственников несостоявшихся.

— Скажи, что сейчас выйду. У тебя случаем короны никакой не завалялось. Тогда каску давай пожарную. Сойдет на первое время. Массы должны видеть то, что желают.

Напялив на макушку пожарную каску с облупившейся краской, я распахнул выходной люк.

Я не ошибся. У трапа стояло две сотни малорослых мужиков в широкополых соломенных шляпах. В руках, как и предупреждал Корабль, винтовки пыжиковые. Как увидели меня, разом в воздух бабахнули, да как заорут радостно:

— Царь приехал! Царь приехал! Победа за нами.

Я попросил тишины. Шляпы быстренько прекратили кричать и, открыв рты, приготовились слушать.

Схватившись одной рукой за поручень трапа, а второй крепко смяв в лепешку шлем пожарный, я откинулся немного вперед, чтобы повыразительней было и толкнул небольшую речь. Суть ее проста. Царей нынче быть не может. Время не то и политическая ситуация в галактике не приветствует монархию. А с войной разберемся в свою очередь. Под конец я попросил подняться на трап главных командиров-старейшин, и желательно, если присутствует, отца куколки.

Шляпы пальнули еще по разу, крикнули: — «Долой монархию. Даешь президентское правление. Президент приехал! Победа за нами». Потом вытолкали из толпы пятерых крепеньких старичков, среди которых я с первого взгляда узнал папашу куколки. Во-первых, похож очень, а во-вторых, у него вместо соломенной шляпы треуголка по фронту повернутая.

— Прошу, — посторонился я, пропуская депутатов внутрь Корабля, — Сядем за стол консультаций и обсудим наши, надеюсь, совместные действия.