Охотник за головами
Шрифт:
– Да, но как нам его найти?
– У меня есть идея. ФБР распространило по всем штатам его отпечатки и фото, и в штате Вашингтон один полицейский вспомнил, что видел этого типа на дороге. Они отправились на то место и нашли там, в лесу, заброшенную палатку. В ней были обнаружены отпечатки пальцев Питта и рюкзак.
– Напоминает ту палатку, что нашли девочки.
– Точно. В рюкзаке были таблетки и гашиш, а также семьдесят семь коробков спичек.
– Сколько же косяков он скурил! – заметил Льюис с усмешкой.
– На
– Выходит, ты предлагаешь, чтобы мы начали расследование, шатаясь по стриптиз-барам?
– Фу, Льюис, как тебе не стыдно? Тебя извиняет только то, что я... и в самом деле это предлагаю.
– Что ж, давай, – Льюис пожал плечами.
12.47
– У нас проблемы, мистер Шмидт.
– В чем дело?
– Три женщины только что вошли без билетов.
– Сейчас иду, – Шмидт встал из-за своего стола.
Курт Шмидт совершенно не хотел лишних проблем. У него и так болела голова. Каждую неделю возникали проблемы с таможней, не позволяющей провести из Лос-Анджелеса какую-нибудь интересную штучку. Каждый месяц к нему являлись полицейские, подстрекаемые святошами, и пытались найти в его деятельности что-нибудь противозаконное. Вчера он едва смог вырвать из лап цензора занятный фильм, снятый скрытой камерой в Нью-Йорке: "Горячие девушки на холодных камнях". Теперь вместо того, чтобы хоть день отдохнуть от проблем, он вынужден разбираться с какими-то сучками.
– Ну, где они?
В фойе кинотеатра не было никого, кроме билетерши Дорис. Она испуганно указала на дверь зрительного зала, откуда доносились вопли и ругань.
Шмидт распахнул дверь и замер, не веря своим глазам.
Три женщины в широкополых шляпах, скрывающих лица, бросали в экран что-то похожее на стеклянные шарики с краской. Потеки краски уже почти скрыли "Горячих девушек".
– Этот экран стоит тысячу баксов! – завопил Шмидт, когда еще три шарика со звоном разбились о поверхность экрана. Только тут он понял, что кричат и ругаются не посетители кинотеатра, а пришедшие женщины.
Шмидт схватил ближайшую из них за руку:
– Ты, сучка, я тебя...
Тут в воздухе сверкнуло лезвие, разрезав ему рубашку и майку. Шмидт застыл, глядя на ручеек крови, стекающей по его животу; в это время женщины вышли, в последний раз выкрикнув угрозы в замерший зал.
12.52
Рабидовски подогнал машину к дренажной канаве и выключил зажигание. Они с Родейлом вышли и направились по дороге вниз, мимо бескрайних скошенных полей. На горизонте виднелись фермерские домики, но единственным зданием поблизости был притулившийся у дороги магазин Инга. Туда они и направились.
На полках громоздились груды свежих овощей и фруктов, в которых озабоченно рылись несколько покупательниц с корзинами. Полицейские подошли к человеку в кожаном фартуке, стоявшему
– Полиция, – Рабидовски достал удостоверение.
Человек вежливо улыбнулся.
– Чем могу быть полезен?
Рабидовски расстегнул куртку. Оба они были в штатском. Родейл никогда не работал с Бешеным Псом, но знал, что в деле тот творит чудеса.
– Мы ищем Фрица Сапперстейна, – объяснил Родейл. – Нам сказали, что он здесь работает.
Человек нахмурился:
– Это я. В чем дело? Я давно уже завязал.
– Мистер Сапперстейн, не буду вилять. Прошлой ночью одной женщине отрезали голову и подложили вместо нее тыкву. На тыкве отпечатки ваших пальцев. Как вы можете это объяснить?
Сапперстейн моргнул, переводя взгляд с одного полицейского на другого. Под пиджаком Рабидовски ясно вырисовывался пистолет. Наконец он сказал:
– Я покажу вам кое-что. Это здесь, за дверью.
Родейл кивнул:
– Только без шуток.
У выхода Рабидовски легко придержал Сапперстейна за руку. Вышедший следом Родейл увидел пятисотакровое поле, засаженное тыквами.
– В последние десять дней мы собрали их тонн десять. Вы помните, что вчера был Хэллоуин?
Рабидовски выпустил его руку и посмотрел на Родейла.
– Дайте мне портрет, и я, может быть, смогу его вспомнить, хотя шансов очень мало. Повторяю, тут побывало не меньше тысячи покупателей. Но я никого не убивал.
Рабидовски убрал руку из-под пиджака.
14.11
В Ванкувере не было конных из Конной полиции. На лошадях ездили только полицейские Ванкуверского отделения.
Когда пришел вызов, в офисе в Стенли-парке дежурил сержант Скотт Бартелми. Сразу за офисом располагались стойла, и запах бумаги и чернил вытеснялся стойким ароматом конского навоза. Было тихо, кроме случайного фырканья и стука копыт. Даже черно-белый кот Бандит, устав играть с клочком соломы, улегся на окне.
Сержант Бартелми повесил трубку и издал стон. Он работал здесь уже давно и помнил, какой шум поднялся после применения конных полицейских для разгона толпы обкурившихся хиппи на Мэйпл-стрит в 1971-м.
15.46
Демонстрация началась мирно, но неорганизованно. К собравшимся на Робсон-сквер подходили зеваки – в основном женщины-служащие, возвращавшиеся после ланча. Несколько женских организаций, устроившие митинг, сами не ожидали такого резонанса. К трем часам на площади собралось до семи тысяч человек.
Несколько активисток устанавливали громкоговорители на ступенях старого суда. Другие держали плакаты: «Женщины, объединяйтесь против насилия!», "Каждый мужчина – потенциальный насильник!" и самое оригинальное: «38-й калибр не изнасилуешь!»