Охотник за мертвыми

Прогин Влад

" ...словно невидимая змея-кровопиец, что обитают по берегам озер, подле Норсидала пила силы, лишая Дара, а когда сил не становилось - сдавало тело. Я видел, как чернеют зрачки больных, лишая их возможности видеть. За слепотой вскоре приходила лихорадка, зачастую лишавшая человека рассудка. Иногда люди выживали - слабые, лишенные Дара, если таковой был - но Северная Смерть им была больше не страшна, но чаще всего умирали. Тела погибших почему-то не разлагались, и их было очень тяжело сжечь, поэтому мы оставляли за собой горы трупов, лежащих вдоль всей Северной Артерии, когда шли на Юг. Романос, отец мой, а так же единственный из тех, кто был под дворцом, который прожил достаточно долго, чтобы рассказать нам об этом, говорил, что мы должны

как можно быстрее покинуть Нолдор - только тогда мы уцелеем, так как нечто, разбуженное по неосторожности, пьет силы всех, до кого может дотянуться. Я знал троих, кто выжил после лихорадки, не считая меня самого, и все они сошли с ума и остались слепы на всю жизнь. И я не знаю какому богу я должен воздавать мольбы за то, что я сохранил зрение. Сейчас, уже через год после тех событий, записывая строки этой книги все еще дрожащей рукой, я думаю о том, что случилось тогда. Отец мало мог рассказать о событиях непосредственно под дворцом, так как он только подносил припасы. Когда он бился в лихорадке - он постоянно повторял слова, что выхода нет, и отныне мы все заперты. Не знаю, что он имел в виду, возможно, что это просто бред, а возможно что-то другое. Я не знаю причин, но, наблюдая следствия, понимаю теперь одно, что любопытство наказуемо и стремится к знаниям - это подвергать риску остальных. "

Из этого выходило, что раз трупы не разлагались, у Нолдорцев вполне возможно было в наличии такое число нежити, что хватит стереть Алерию, а точнее живое ее население с лица этого мира. Однако, они пока ограничивались маленькими вылазками на деревеньки, которые очень быстро отбивали охотники, имперские войска и оставшиеся еще в живых боевые маги.

Боевых магов было хоть намного больше, чем некромантов, но все же ничтожно мало. И к этому, насколько я мог проследить цепь событий, опять таки приложили руку доблестные инквизиторы, которые по доносу с большим удовольствием избавлялись от боевого мага. Тот, разумеется, аресту оказывал сопротивление, и это использовали против него как неопровержимое доказательство его вины. Причем Академия помочь обычно либо не могла, либо не успевала, так как приговор исполнялся за считанные часы. Император тоже толком сделать ничего не мог, так как все его вопросы к главе инквизиции приводили в лучшем случае к незначительным переменам в составе инквизиторов, а идти с ними на раскол - значит породить гражданскую войну, которая будет Нолдорцам только на руку. Иногда мне просто казалось, что инквизиторы в сговоре с Нолдорскими некромантами. Лет пятнадцать назад, как мне рассказали охотники, они под страхом смерти запрещали сжигать умерших - дескать, только хоронить надо. К счастью, кладбища тогда располагались как раз рядом со святилищами, а следовательно, благодаря действиям опять таки, бравых, тогда еще первых охотников за нежитью, еще толком не сформировавшихся в подобие гильдии, как сейчас, первые жертвы нежити как раз были среди инквизиторов. После этого, как-то сразу, на восемьсот какой-то странице писания, нашли строчку про то, что мертвых, оказывается, надо сжигать, дабы не проклинать души. Преследования охотников и просто людей, сжигающих погибших тогда тоже сразу прекратили.

Так или иначе, на севере сейчас собирались армии, вполне возможно, исчисляемые уже миллионами.

Однако, стоит оторваться от обсуждения глобальных вопросов и вернуться к насущным делам. Шла восьмая по счету неделя моего здесь обучения (одиннадцатидневная неделя, в смысле). В тот день я вернулся из пещер с "тренировки" и решил отдохнуть, когда увидел на своем столе аккуратно сложенный листок бумаги, явно не оставленный мною. А на нем было аккуратным подчерком написано предупреждение, в котором говорилось, что несколько человек со второго цикла обучения, наслушавшись брехни токсикоманов собираются малость намять мне бока. Разумеется, сказано это было намного пространнее и другим языком, но самое главное - было сказано где, когда и сколько народу будет меня бить.

Ну и, разумеется, письмо было анонимным.

За драку тут в Академии предусмотрено отчисление с лишением Дара, поэтому через пять минут это письмо лежало на столе заместителя заведующего кафедрой некромантии (вольный перевод названия этой должности) профессора Ассеруса, так как Чарфе на месте не оказалось. В конце концов, я не ребенок уже давно, чтобы пытаться разобраться с подобной угрозой сам. Наилучшим для меня вариантом будет, если преподаватели изловят возмутителей спокойствия и устроят показательные отчисления, чтобы другие, раз пять подумали, прежде чем лезть на рожон по первому слову особо верующих и проповедующих.

– Сказать, кто написал это письмо, не могу, но подчерк явно женский - подумав, произнес профессор - Эк, ведь спланировали хорошо. Как пить дать их кто-то из преподавателей поддерживает.

Дело было в том, что все здания Академии построены так, что учащиеся и преподаватели обычно ходят по совершенно разным коридорам, пересекаясь только в аудиториях. Из того, что сказал Ассерус, выходило, что в месте, где я должен был пройти, завтра за стенами не будет ни одного преподавателя, который мог бы, услышав шум разобраться в происходящем.

– Ваши предложения?

– Идешь завтра на лекцию как обычно, а стоит им на тебя напасть - мы подоспеем и разберемся, так как будем сразу за стенкой. Обещаю, если это не простая шутка - это будет последний день обучения их в Академии. Отчислить и лишить Дара имеет право только ректор, но он, думаю, не откажется от предложения прогуляться. А если нападающие применят свой Дар - то мы тоже применим и они покинут стены Академии не только без Дара, но еще и инвалидами на остаток жизни.

Лицо Ассеруса исказила злорадная ухмылка. Он был один из тех преподавателей кафедры, который занимался исключительно некромантией, а значит, терпел постоянные "шутки" от студентов, которые подстрекаемые инквизиторами никогда не упускали шанса подставить старика. Похоже, что он был даже рад шансу отыграться. И почему-то мне кажется, что про инвалидные коляски он не шутил...

– Сурово - прокомментировал я - С вашего позволения пойду готовиться.

– Иди. И письмо забери, не забудь.

Переварив складывавшуюся ситуацию, вместе с ужином я, не долго думая, пошел спать. Самое худшее что может случится - намнут немного бока. Так или иначе - я не проигрывал, да и выбора не было особого...

***

– Что у нас тут?
– спросил Алексей у уже обследовавшего место преступления Василия.

– Глухарь - усатое лицо криминалиста исказилось - Ни отпечатков, ни следов - ничего. Соседей убитой опросил - ничего не слышали, не видели. Сверху живут наркоманы - приставили к ним Сидоровича - пусть пасет и при случае схватит за хранение и употребление, да заодно дилера пусть попробует отследить...

– А орудия убийства?

– Зубы какого-то хищного животного, возможно крупной собаки. Челюсть у этой твари была очень мощная, так что голову практически оторвали от тела. Если только что поел - лучше не заходи - там все уделано... Готов спорить на стольник, что лишишься завтрака. Более подробно постараемся сказать, как доберемся до лаборатории и проведем экспертизу.

– А чем занималась убитая?

– Марина Матвеевна Савичева, шестьдесят седьмого года рождения, работала на кафедре ядерной физики в том институте неподалеку.

– Погоди... так там же, как раз мой брат учился...- осенила Алексея догадка.

– Ага. С сорок какого-то года ни одного происшествия, а теперь на тебе - выпускники пропадают, радиоактивные пятачки неподалеку, преподавателей убивают... А за все это отвечаем мы....

– Ты чего такой кислый? Вазелин звонил?

– Угу. Ждет нас сегодня после обеда к себе на ковер. Опять будет разносить, на чем свет стоит.

– Ладно. Звони тогда по родственникам опрашивай, а я прогуляюсь в этот триклятый институт. Да, кстати, а что с этим псом-то?