Охотник за смертью: Честь
Шрифт:
Финли нахмурился и усилием воли направил свои мысли в иное русло.
Адриана открыла едва ли не прежде, чем он успел постучать, словно стояла у дверей и ждала. Пришел он, кстати, точно в назначенное время, но Адриана всегда умела найти повод для недовольства. Финли сделал шаг вперед, и Адриана неохотно отступила.
— Вытирай обувь! Нечего разводить здесь грязь. Ты не дома.
Финли покорно кивнул головой и тщательно вытер ботинки. Он всегда старался производить на окружающих хорошее впечатление и убивал лишь тогда, когда это было совершенно необходимо. Кажется, перед выходом из дома он опять забыл почистить ботинки. Подобные вещи постоянно вылетали
Он улыбнулся Адриане как можно приветливее и поправил очки, сползшие на самый кончик носа.
— Да сними ты эту гадость, — раздраженно сказала Адриана. — Зрение у тебя, слава Богу, превосходное.
— Я надел их исключительно по эстетическим соображениям, — пояснил Финли невозмутимым и рассудительным тоном, который неизменно приводил Адриану в бешенство. — Видишь ли, очки служат отличным дополнением к костюму. Впрочем, ты ведь всегда хромала по части вкуса.
— Если тряпки вроде этих считаются признаком хорошего вкуса, мне он не нужен и даром. Костюмчик всех цветов радуги! Да нет, где там радуге с ним сравниться. Я в жизни не видела столько разных оттенков одновременно. Скажи на милость, что это тебе взбрело вырядиться таким чучелом? Никак не мог остановиться на каком-нибудь одном цвете и решил надеть все сразу?
— Вот-вот.
Финли вполне мог довести Адриану до исступления, подробно объясняя, почему к зауженным брюкам подходят именно остроносые башмаки и сюртук-визитка. Он мог также до бесконечности распространяться о важности правильного выбора жилета — далеко не всякий жилет будет выигрышно смотреться с этим костюмом!.. Но Финли все еще пребывал в хорошем настроении и поэтому не стал хвататься за возможность подразнить бывшую жену.
— А ты, Эдди, как я вижу, по-прежнему носишь исключительно черное? Надо признать, этот цвет тебе идет. К тому же очень удобно, когда и одежда, и душа одного цвета.
— Я ношу черное, потому что постоянно ожидаю похорон. Твоих.
Они обменялись довольными улыбками. Каждый полагал, что на редкость удачно сострил.
Финли обвел узкий холл нарочито недоуменным взглядом.
— А где дети, Эдди? Они что, не знают, что я пришел? Адриана нахмурилась.
— Разумеется, дети в детской. Одеты соответствующим образом и ведут себя так, как полагается детям. Кстати, мне бы очень хотелось, чтобы ты называл их по именам, а не просто «дети». Или ты не помнишь их имен?
— Разумеется, помню. Троилус и Крессида. Так их назвали по твоему желанию. А вот сколько им сейчас лет, я, честно говоря, забыл.
— Троилусу восемь, он очень похож на тебя. Крессиде семь, слава Богу, она пошла в меня. Странно, что ты не помнишь их возраста. Я ведь всегда напоминаю тебе об их днях рождения. Правда, кончается это одним и тем же: я сама покупаю подарки и говорю детям, что прислал их папа.
— У меня куча дел, — заметил Финли, понимая, что это неубедительное оправдание, хотя оправдываться он вовсе не собирался. — Ты знаешь, долгое время во всем мире для меня было важно лишь одно — моя собственная персона. Надеюсь, теперь я изменился. С тех пор как Евангелина вошла в мою жизнь, все пошло по-иному. Она заставила меня увидеть то, о чем я раньше не догадывался. Помогла мне стать более… человечным. Раньше я шел по жизни, как во сне, будто кружил по Арене. Теперь я сам себя не узнаю, Эдди. Кто я?
— Блистательная речь, — усмехнулась Адриана. — Прямо слезу вышибает. Долго готовил? Наверняка несколько дней.
— Всего лишь несколько часов, — с ухмылкой уточнил Финли. — Но оттого, что я подготовил ее заранее, она не стала менее правдивой. В конце концов, неужели странно, что
— Право, не знаю, — протянула Адриана, в глубине души тронутая звучащей в голосе Финли страстью, однако твердо решившая не показывать своих чувств. — На тебя не похоже. С одной стороны, приятно это слышать, не скрою. С другой стороны, я просто не верю своим ушам. Раньше тебе было ровным счетом наплевать на детей. Если ты вдруг задумался о своем продолжении в этом мире, почему бы вам-с Евангелиной не завести потомство?
— Мы с ней уже обсуждали этот вопрос, — ответил Финли. — Дело в том, что дети требуют времени. А мы оба сейчас слишком заняты.
— Для того, что ты действительно считаешь важным, время всегда найдется — знаю по собственному опыту. Ладно, черт с тобой, пошли. Довольно препираться. Только помни, дети в страшном волнении. Они весь день ждут встречи с тобой. Постарайся хотя бы не напугать их. Сам понимаешь, до сих пор они видели папу только в передачах новостей. А там о тебе упоминали исключительно в связи с очередным убийством.
— Постараюсь вести себя наилучшим образом, Эдди. Видишь, я вычистил запекшуюся кровь из-под ногтей, так что вряд ли они ударятся в слезы при моем появлении.
Адриана смерила его недоверчивым взглядом, покачала головой и, сделав знак следовать за ней, направилась по коридору в детскую. Финли изо всех сил старался напустить на себя спокойный и невозмутимый вид. На самом деле так сильно он нервничал, только ожидая выхода на Арену. Однако, оказавшись на пропитанном кровью песке, Финли сразу обретал спокойствие. Сражаться легко; находить с людьми общий язык куда труднее. Когда Финли спросил у Евангелины, как лучше вести себя с детьми, она лишь рассмеялась и посоветовала держаться с ними точно так же, как со взрослыми. Однако этим ее советом он не мог воспользоваться при всем желании. Дело в том, что со взрослыми он разговаривал исключительно на темы, которые явно не подходили для беседы с детьми. Он долго ломал голову, придумывая, как произвести на дочку и сына благоприятное впечатление, даже репетировал перед зеркалом в ванной и все же сейчас совершенно не представлял, что скажет Троилусу и Крессиде.
Финли так и не успел придумать первой фразы, как Адриана уже распахнула дверь. Он увидел двоих малышей, мальчика и девочку, которые стояли перед ним едва ли не по стойке «смирно». Вид у детей был парадный — без сомнения, ради сегодняшней встречи их нарядили в лучшие костюмчики и вымыли буквально до блеска. Судя по напряженным лицам и большим испуганным глазам, дети тревожились ничуть не меньше, чем отец. Поняв это, он немного успокоился. В круглом, еще не утратившем детской припухлости лице мальчика Финли пытался угадать собственные черты, однако это ему плохо удавалось. Адриана многозначительно кашлянула, и тогда мальчик церемонно поклонился, а девочка сделала реверанс, едва не потеряв равновесия. Финли кивнул им, стараясь улыбнуться как можно лучезарнее. Судя по тому, что в ответ он получил лишь хмурые взгляды, улыбка ему не слишком удалась.
— Спасибо за подарки, отец, — тихим, но твердым голосом произнес Троилус. — Мы тебе очень признательны.
На мгновение Финли растерялся, потом до него дошло, что Адриана опять его выручила. Она-то уж точно знала, что он не догадается принести гостинцы.
— Привет, Троилус, привет, Крессида, — сказал он, пытаясь придать голосу мягкие и сердечные нотки. — Давно мы с вами не виделись, правда? Слишком давно.
— Мы видели тебя по головизору, — сообщил мальчик. — Тебя часто показывали в новостях во время Восстания. Там говорили, что ты герой.