Охотник
Шрифт:
— У нас хозяин строгий, если тварь снова появится, отрабатывать будете бесплатно.
— Что ты за человек? — хмуро проговорил Волк. — Мы только что от неминуемой смерти спаслись, а ты о деньгах трезвонишь. Сам небось ни за какие деньги бы в подвал не пошел.
— Не пошел бы, — согласился охранник. — Не мое это дело с разными тварями воевать, я от людей хозяина защищаю, это тоже непросто.
— Бывай, защитник.
Нива остыла, в салоне было холодно, как на улице, но к удивлению Вадима двигатель завелся сразу, а через пару минут стало тепло — печка у Волка была хорошая. Охрана открыла двери, и они выехали на пустынную
— Выходи, парень, приехали.
Когда он собрал свои вещи и вылез из машины, Волк на прощанье сказал:
— Во всем есть положительные стороны. Теперь без этого оберега ты, парень, никому не нужен, думаю, наги от тебя отстанут, да и я тоже.
— А ты почему? — удивился Вадим. — Я же тебя еще ни разу не подвел…
— Не в этом дело, — Слава грустно усмехнулся. — Раньше у тебя любую рану твой камешек затягивал за час, поэтому я не боялся, что с тобой что-то может произойти, а вот сейчас опасаюсь. В общем, все, что ни делается, к лучшему. Не будет теперь у тебя охоты, а значит и риска. Это же занятие тебе никогда не нравилось? Шел, потому что я тебя уговаривал? Теперь отдыхай, заслужил. Деньги хозяин заплатит, я тебе завезу, об этом не беспокойся.
Нива развернулась и уехала, а Крот поднялся к себе в квартиру. Он налил Маше молока, отрезал сыра, а сам лег на диван. Почему-то ему стало невыразимо тоскливо, словно из его жизни ушло что-то важное и значительное. Как бы он себя не уговаривал, что ничего хорошего этот камешек ему не принес, тоска все равно не уходила. Потом к нему пришла шишимора, прижалась, от нее пошло приветливое тепло, он еще немного повздыхал, а потом заснул.
Утро было обычным, сумрачным, зимним. Будильник надрывался долго, пока Вадим не разлепил глаза. Он умылся, оделся и ушел на работу, оставив Машу хозяйничать одну в квартире. День тянулся долго и нудно, и хоть ничего плохого не произошло, к концу он чувствовал себя несчастным, смертельно усталым и одиноким. Хорошо еще, что неделя подходила к концу. Пятница — святой день всех трудящихся. Вечером они с ребятами выпил в баре, причем Крот напился с горя так, что не помнил, как добрался домой.
Проснулся от дикого холода в час ночи и сначала не понял, что происходит. Лежал Вадим не на диване или кровати — в ванной, причем в холодной воде, а шишимора сидела на раковине, натянув на себя полиэтиленовый мешок для мусора и поливала его сверху из душа. Он выскочил из ванной и заорал так, как никогда в жизни. Мара к его крику отнеслась спокойно, а когда он кинулся к ней, то направила на него ледяной душ. Его это не остановило, тогда она бросила лейку на пол и залезла под ванную, откуда ее никак не удавалось достать. Попсиховав еще пару минут, Вадим успокоился и бросился устранять то, что наделала Машка.
Закрыл все краны и схватился за тряпку, собирать воду с пола — еще не хватало, чтобы прибежали соседи, а потом вчинили ему иск за испорченную мебель. Драться с шишиморой ему расхотелось, внутри росло понимание, что в чем-то она права. Убрав воду с пола, растерев тело полотенцем до красноты, он бросился на кухню ставить чай. Его бил озноб, руки дрожали частично от холода, частично от уходящего опьянения и от пережитого шока. Пришел он в себя только после того как выпил
— Болел… — проверещала она. — Лечила…
— Да уж, полечила, так полечила.
Конечно, а что могла подумать мара, глядя на то, как его качает, как он не может удержаться на ногах, все время падает и что-то невнятное бормочет? Ясно, что человек заболел и его надо лечить.
Лекарство она выбрала кардинальное и верное, от опьянения осталось только неприятное ощущение в желудке, да бешено стучащее сердце. Он быстро смешал ложку растворимого кофе с ложкой соды добавил туда лимонной кислоты, залил водой и выпил всю эту гадость одним махом. В желудке эта смесь закипела так, что даже из носа полезло, но скоро все успокоилось, а мозги полностью встали на место.
— Плохо мне, Маша, — сказал Крот. — Очень плохо.
— Плохо… Больной… Я лечила…
— Да нет, это не болезнь, а тоска, она изнутри грызет. Вот жил и думал, что мне от этого оберега одни неприятности, выбросил бы, да что-то не давало, а теперь понимаю, что камешек был для меня единственным шансом изменить мою жизнь. Что я без него? Ничего. Пустое место. Работа, пьянки по пятницам и субботам, лазанье по подземельям и все — ни любви, ни хорошего человека рядом, а главное и в будущем будет то же самое. Разве можно так жить? Жизнь она же дается один раз. Разве можно ее жить так скучно и неинтересно? Камешек мне показал другую жизнь, в которой имелся смысл. А я был недоволен, не нравилось, что страшно и опасно. Ну вот прошло все, и что теперь? Впереди все та же скука и тоска! Поэтому и напился! Ты уж меня прости, одна ты у меня осталась от прежней жизни, больше никого. Единственный друг, хоть и нечисть.
— Друг… Лада…
— Что?! — Крот помотал головой, несмотря на то, что внутри все еще что-то рвалось и билось, хотелось спать, все-таки ночь была на дворе. — Ты думаешь позвонить ей среди ночи, будет правильно?
— Плохо… Больной…
— Да, помню, она сказала, если станет плохо, можно звонить. Весь вопрос в том, а мне действительно так плохо или меня еще можно спасти?
Вадим задумался, а потом пошел в комнату, среди помятой сброшенной одежды, от которой остро пахло виски, водкой и пивом нашел куртку, вытащил из нее телефон и вернулся на кухню.
— Видишь? — он показал шишиморе аппарат. — Если она на меня рассердится, виновата будешь ты.
— Виновата?.. — она скорчила такую жалобную мордочку, что Крот прижал ее к себе и погладил по голове.
— Я шучу, ты не виновата, сам дурак, но что поделаешь, такой уродился. Так, сколько у нас времени? Почти четыре часа утра… рановато будет. Давай, подождем до утра, а там и позвоним. Завтра, точнее уже сегодня, суббота, выходной, можно не спешить. Напиваться я больше не буду, так что пошли спать.
Он прошел в комнату, разделся, залез под одеяло, подождал, пока рядом прикорнет Маша и, обняв ее, заснул. Спаслось ему неспокойно, тревожно, снился наг, потом демон, который что-то недовольно ему выговаривал, точнее рычал, только понять он его не мог, так как шишиморы рядом не было. И только под самое утро приснилась Лада, она смотрела на него своими разноцветными глазами и недовольно кивала головой.
— Была у тебя защита, а теперь нет. Зачем отдал?
— Но если бы не отдал, демон бы меня порвал.