Охотник
Шрифт:
Потребовалось несколько минут, чтобы очистить тело баронессы от муравьев. После этого мне пришлось почесать ее кожу тыльной стороной ножа, чтобы извлечь головки насекомых. Дело в том, что муравьи скорее дадут разорвать себя на части, чем ослабят свои сжатые челюсти. Дама едва успела одеться, как сквозь кусты прорвался майор.
— Что тут происходит! — закричал он.
— Мы с Джоном воевали с муравьями, — небрежно бросила баронесса.
Майор неприязненно посмотрел на нас, но ничего не мог возразить. Позже я сел на землю — меня трясло, как в лихорадке. Стоило майору появиться на несколько минут раньше, он бы доложил об этом барону, и я бы навсегда потерял патент на охоту. При таких обстоятельствах никто бы не поверил ни даме, ни мне. Таковы опасности, которые
Однако я не хочу этим рассказом создать впечатление, что обязанность профессионального охотника заключается только в том, чтобы избегать всякого рода приключений с красивыми женщинами. Большая часть его работы весьма прозаична. Организация и снаряжение сафари, отправляющегося на два-три месяца в неизвестность, отнимает гораздо больше внимания и времени.
Крупный сафари — весьма большое и сложное предприятие. Некоторые клиенты отправляются в путь с целым городком палаток, с электрогенератором для освещения; в каждой палатке имеется ванная, туалетная и ледник «электролюкс». Чтобы легковые и грузовые машины были постоянно на ходу, приходиться брать с собой чуть ли не походную авторемонтную мастерскую. В таком сафари меню богато и разнообразно. Подаются обеды из 6-7 блюд с винами, которые не посрамили бы лучшие гостиницы Парижа или Лондона. Эти роскошные сафари, как правило, сопровождают два, а то и три профессиональных охотника. Один ведает снабжением и грузовиками, другой развлекает клиентов, а третий занимается охотой.
Естественно, что клиенты, которые гонятся за роскошью крупных сафари, редко проявляют большой интерес к охоте. Мне пришлось сопровождать индийского раджу, который отказался выйти из спортивного автомобиля, чтобы выстрелить по носорогу, имевшему рог чуть ли не самый рекордный в мире по величине. Раджа боялся замочить отвороты своих брюк в высокой траве и настоял на том, чтобы подъехать к животному на автомобиле. Носорог испугался и убежал.
Вскоре после охоты с этим раджей я имел честь сопровождать коммандера Глена Кидстона — английского охотника-спортсмена, пожелавшего добраться до северной границы, чтобы поохотиться на орикса
— крупную антилопу с острыми прямыми рогами. Мы взяли с собой лишь самое необходимое снаряжение. В пустынной местности у самой границы Абиссинии была такая нестерпимая жара, что носороги рыли в песке ямы, в которых отлеживались днем, пережидая зной. Эта местность постоянно посещалась работорговцами и бандитами. До нас доносились шаги вооруженных отрядов, проходивших мимо нашего лагеря.
Вода здесь была драгоценнее золота. Местные жители рыли колодцы и считали, что их труд хорошо вознагражден, если за час тяжелой работы они получали несколько глотков грязной жижи. Во время одного из привалов разбойники украли наши водяные мешки. Пока мы добрались до следующего водопоя, нам пришлось пробить банки с бобами и выпить застоявшуюся жидкость.
В награду за наши мучения коммандеру Глену Кидстону удалось добыть редчайшего в мире орикса, а также крупного, являвшегося рекордным для Кении куду [16] .
В то время я получал пятьдесят фунтов стерлингов в месяц. После возвращения из этого сафари мое жалованье было постепенно доведено до 200 фунтов. Это тогда считалось высшим окладом для профессионального охотника.
Мне всегда нравилось сопровождать охотников-спортсменов, желавших добыть хорошие трофеи. Я сопутствовал Дороти Маккарти, когда ей удалось убить рекордного хартбиста [17] . С моей помощью майор Брюс добыл газель Томпсона с рогами длиной в 163/4 дюйма. Мне самому пришлось убить чалую антилопу с рогами всего лишь на полдюйма короче рекордных. У меня имеется голова рекордной газели суни, которую я убил в лесу Ньери.
16
Полосатая африканская антилопа.
17
Крупная
Должен заметить, что в последние годы страсть к охоте за трофеями достигла такого предела, что стала бессмысленной. Мне кажется, что глупо проводить недели или даже месяцы в надежде добыть животное с рогами на четверть или на полдюйма больше мирового рекорда, лишь бы увидеть свое имя в справочнике Ролланда Уорда «Рекордные трофеи крупных зверей».
Рекордные экземпляры — чаще всего животные-уроды с признаками явного вырождения. Рекордные рога носорога обычно длинные и тонкие, как изящные длинные вязальные спицы. С моей точки зрения, это не стоящий трофей. Лично я предпочитаю настоящие естественные рога — толстые, мощные и достаточной длины. Такой трофей дает гораздо лучшее представление о животном и его силе, а уроды скорее представляют интерес для зоолога. Вряд ли им место среди трофеев охотников-спортсменов!
Некоторые спортсмены в своем стремлении заполучить мировые рекордные экземпляры заходят очень далеко. Вспоминаю одного охотника, добывшего огромную шкуру леопарда длиной более десяти футов. Я своим глазам не мог поверить, когда увидел эту чудовищную по размерам шкуру; даже восьмифутовый леопард встречается чрезвычайно редко. Позже, в отсутствие этого охотника, мне удалось более внимательно рассмотреть шкуру. Оказалось, что его туземные помощники довольно ловко вшили в среднюю часть шкуры четырехфутовую полосу от другого леопарда. При этом они настолько искусно подобрали узор и с таким мастерством вшили полосу, что я не мог обнаружить подделку, пока не перевернул шкуру и не осмотрел обратную сторону.
Вскоре я научился довольно точно распознавать характер клиентов еще до выхода с ними на охоту. Первое время я просто приводил клиента к хорошему трофею, а он доделывал остальное. Очень скоро я убедился, что в большинстве случаев это плохо кончается: некоторые клиенты в панике убегали, другие проявляли излишнюю смелость, а многие просто стреляли в животное, не беспокоясь о том, в какое место попадет пуля. В результате мне приходилось добивать раненого носорога или слона. Это научило меня стараться в самом начале распознать характер клиентов и соответствующим образом организовывать охоту. Клиенты, проявляющие страх перед крупным зверем, особых хлопот профессиональному охотнику не доставляют. Однажды мне пришлось сопровождать швейцарского миллионера, на которого произвели потрясающее впечатление замечательные 150-фунтовые слоновые клыки, висевшие в зале железнодорожной станции в Найроби.
— Найдите мне именно такого слона, — заявил он.
Я объяснил ему, что он опоздал лет на тридцать, поскольку слоны с такими крупными клыками в наше время встречаются редко. Однако после нескольких дней пребывания в кустарниках мы натолкнулись на слона-самца с замечательными клыками, ничуть не уступавшими по размерам тем, которые висели на станции в Найроби. Осторожно подкрадываясь, мы, наконец, подобрались к слону на расстояние выстрела. Швейцарец выстрелил. Пуля отколола кусочек правого клыка. Слон повернулся и пустился в бегство. Клиент, вообразив, что слон бросился на него, побежал в противоположном направлении. Когда я, наконец, нагнал охотника, он был слишком напуган, чтобы идти по следу слона. Несмотря на это, он продолжал бормотать:
— Клыки! Я должен их добыть!
В конце концов мне самому пришлось идти по следу и добить слона. Клиент был так доволен, что подарил мне роскошный автомобиль. Во мне осталось достаточно шотландского духа, чтобы находить большое удовольствие даже от подобного рода сафари.
Случалось, что другие клиенты были смелы до безрассудства. Во время охоты на львов с двумя канадцами мы однажды утром пошли с ними проверить приманки. Одна из приманок оказалась непотревоженной. Пока мы осматривали ее, ветер переменил направление и донес наш запах на поляну с высокой травой, находившуюся в нескольких ярдах от нас. Вдруг из травы поднялись три льва с густыми гривами — они поедали добычу на небольшом расстоянии от нашей приманки.