Охотник
Шрифт:
Работа кипит, Релли то и дело покрикивает на нерасторопных магов, требует стереть какие-то линии и заменить новыми. Все мечутся и суетятся, суетятся и мечутся… Кажется, я даже задремать успел, до того это мельтешение перед глазами утомило, но когда глаза открыл, ничего не изменилось. Разве что, фигура стала узнаваемой, та же самая, что на полу нарисована и не стерта до сих пор. И еще — Феникс был обведен кругом, что его нисколько не потревожило и не разбудило даже.
Эльф сидит рядом, чуть слышно перебирая струны реллара. Надо же, не наигрался еще! Меня это не удивляет, кого-кого, но не меня. Им волю дай, днями-ночами струны терзать
— Все! — выдыхает Релли, устало садится на пол. — Доделывайте свою часть, господа. Нам с господином Излоном необходимо отдохнуть.
— Да уж, — подтверждает маг четвертой ступени. — Думал уже, не выдержу, сорвусь. А лететь высоко…
— Отсутствие практики, — укоризненно говорит ему Релли, тот послушно кивает. Господа герры смотрят с неимоверным уважением, они-то летать умеют не лучше меня. То есть, только вниз.
Господа герры поспешно доделывают свою часть работы. Даже слишком поспешно — Релли заставляет их трижды перечерчивать особо сложные линии, сверяясь с каким-то странным инструментом.
— Фигура готова, — докладывает господин Иилкут.
— Седьмой и восемнадцатый сектор проверьте, — говорит Релли. — Внушают сомнения.
Говоря откровенно, мне вся эта штука сомнения внушает. Но вслух об этом лучше не говорить, с магов этих станется меня же и перечерчивать заставить. А летать я не умею!
— Все в порядке, госпожа, — неуверенно говорит господин Иилкут. — Может, дело в отклонении плоскости?
— Проверь, — командует Релли, и герр бросается исполнять приказ.
— Нет, и здесь все в порядке, — доносится его голос некоторое время спустя.
Феникс открывает глаза, недоуменно смотрит на происходящее. Я судорожно сглатываю, пихаю в бок задремавшего эльфа.
— Играй! Быстро колыбельную!
Эльф начинает петь раньше, чем просыпается. Релли делает какое-то движение рукой, и нахлынувшая сонливость уходит, как вода в песок. Наверное, она не первый раз это проворачивает уже, только я внимания не обращал. А мог бы догадаться — эльфийская колыбельная действует на всех, кто ее слышит.
Зато Феникс снова закрывает глаза. Это радует, под его взглядом не очень-то уютно.
— Символы! — отрывисто командует Релли.
— Сначала — силы, потом — стихии. — добавляет господин Иилкут.
Я уж думал, что меня больше ничем не удивить. Ошибался. Нет, силы простенько выглядят — камень в одном углу, деревяшка — в другом, что-то блестящее (не золото ли?) в третьем, палец костяка — в четвертом, господина Иилкута — в пятом. А вот стихии…
Господин Урбляхх читает длинное-длинное заклятие, мне кажется даже, что он никогда его не закончит, и в округлой загогулине появляется… саламандра! Такая маленькая огненная ящерица никем, кроме саламандры, быть не может, так ведь? Герр отступает, другой, имени которого я так и не узнал, читает свое заклятье, капая под ноги водой из фляги, и в такой же точно загогулине появляется тритон. Тоже ящерица, только из воды, у нас в речке такие водятся. Третья — сама госпожа Релли, ее чары порождают крылатого дракончика, я таких не видел, как называется, не знаю. То же самое относится к сотворенному господином Иилкутом комку земли, в котором шевелится еще одна ящерка.
— Силы! — рычит госпожа Релли, и возложенные по углам вещицы начинают менять форму. Деревяшка прорастает листьями, металл (все же золото или нет?) обретает форму молота, который только кузнечикам по руке, камень обращается
Смотрю во все глаза, словно на кукольный театр. Только бы получилось, только бы живыми отсюда выбраться! Как иначе я в деревне расскажу о том, что видел? Пусть не поверят, но рассказать-то надо! Да и Медвежонок подтвердит, хоть и дрыхнет, по обыкновению, без задних лап, пусть только попробует не подтвердить, уши вытяну на манер эльфийских.
— Здорово, правда? — рядом со мной присаживается господин Излон, заинтересованно наблюдающий за разворачивающимся действом. — Смотри, сейчас они будут создавать баланс, выравнивать уровень элементалей и сил, чтобы вектор…
— Давай лучше посмотрим, — поспешно обрываю его. Что-то меня опять в сон потянуло, а досмотреть надо непременно. Не так уж часто из мира Фениксов изгоняют, второго раза можно и не дождаться.
Господа маги сидят уже на коленях и занимаются непонятно чем. Релли, к примеру, растворяет в воздухе перо какой-то птицы. Именно растворяет, перо на глазах исчезает, как соль в кипятке. Господин Урбляхх сжигает на ладони, если не ошибаюсь, глаз василиска. Чем занимаются остальные, с моего места не видно. Зато видно другое. Ожившие фигурки меняются в размерах, одни уменьшаются, другие увеличиваются, некоторые линии на рисунке начинают разгораться серебром.
— Линии сил и стихий, — говорит господин Излон как бы для себя, чтоб лучше запомнить. — А вон та, золотая, и есть суммирующий вектор.
В самом деле, самая широкая линия наливается золотом… и меняет направление! Туда- сюда ходит, точно флюгер городской при порывах ветра.
— А когда вектор укажет на сектор перехода, это вон тот черный кружок, можно будет начинать читать заклинание, — голос мага дрожит в предвкушении.
— Только бы призраки не заявились, — высказываю мучающую меня все это время мысль. За окном-то уже темнота давно, если хранители эти вмешаться надумают, так самое время.
— Нежити в Золотой Город хода нет, — не задумываясь, отвечает господин Излон. — Смотри, смотри! Вектор набирает силу…
Вектор, если я правильно понял, та жирная линия, действительно набирал если не силу, то яркость точно. И все настойчивее приближался к черному кружку. Вот сейчас… нет, сейчас… еще миг и…
Коснулась! Сдерживаю рвущийся наружу радостный крик лишь из опасения разбудить Феникса. С проклятой птицы станется если не испепелить всю компанию, то вылететь в окно. Или просто пересесть на другое место. А вот что сделают господа маги с тем, кто засунул козлу под хвост всю их работу, лучше даже не представлять, иначе о спокойном сне забыть можно надолго.
— Фиксируем! — Релли не кричит, но от ее шепота дрожат стены. — Разом!
Над фигурой вздымается и опадает марево, фигурки застывают на месте.
— Господин Иилкут, — маг послушно открывает фолиант (как он его на весу-то держит, тяжелый ведь) и начинает заунывно читать заклинание. Самая важная часть ритуала… и самая неинтересная. В сон клонит неудержимо, щипаю себя за руку. Надо продержаться, недолго уже осталось.
Из самого заклинания не понимаю ни слова, и не удивительно — маг читает его наоборот. Читает долго, напряжение все нарастает, всех мучает один вопрос — удастся или нет? Шепотом читаю молитву Великому Рендому, сейчас нам нужна вся удача, сколько ее ни есть в мире.