Охотник

Кликин Михаил Геннадьевич

– Вас застрелят! Идите прочь! Это приказ!

Наверняка они понимали то, что было ясно ему, – бежать по открытой местности, освещаемой разгоревшимися кострами, смертельно опасно. Иван видел лес, посеченный пулями и осколками. Он представлял, какой ад может начаться здесь буквально через несколько минут, если не раньше. Пока есть время, пока есть возможность спастись хоть у кого-то – надо бежать.

– Беги, – сказал он Федьке. – Может, успеешь. Я вас прикрою, сколько смогу.

– Нет, – низкород мотнул головой. – Беги сам, если хочешь.

– Не

хочу.

Они оглянулись. Тени товарищей мелькали у самого леса. По ним стреляли со стороны лодок. Но, кажется, мазали. Кто-то из засевших у воды моряков то ли бросился в погоню, то ли решил поменять позицию – Иван увидел его силуэт через прицельную сетку, мягко спустил курок. Попал или нет – не понял. Но фигура исчезла.

Больше в погоню никто не рвался. Но Иван понимал, что это только пока. Если стрельба уляжется, если моряки поймут, что берег пуст, или догадаются, что противников мало, то пойдут в атаку и постараются нагнать беглецов. Может быть не эти моряки, что сейчас прячутся у плота и лодок, а их товарищи с корабля.

Знают ли там уже, что происходит на берегу? Или только видят огонь? Скоро ли появится подкрепление у переправы?

– Часа три надо кровь из носу продержаться, – сказал Иван Федьке. – Чтобы наши ушли подальше.

– А потом что?

– А потом… – Иван задумался.

Действительно, а что потом? Чужаки знают, где находится деревня. Возможно, моряки, захватившие заложников, уже окружили селение и ждут команды. Рация у них есть.

Допустим, охотники сумеют отбить деревню. Но к врагу придет подкрепление – отсюда.

Станут ли люди спасаться бегством? Возможно, Совет уже решил, что надо уходить, бросив дома. Но в этом случае деревня обречена – чужаки уничтожат всё. Получится ли восстановить хоть что-нибудь? Или община распадется и одичает?

– Мы убьем их, – решил Иван.

– Что? – Федька подумал, что ослышался.

– Убьем их всех.

– Как?!

– Пока не знаю. Начнем с тех, что на берегу. А дальше будет видно.

72

Ларионов только заснул, как в дверь постучали. Это был вахтенный. Козырнув, он доложил, что на барже наблюдается непонятная суета. На берегу горят костры. Сработали несколько сигнальных мин. Связи с бункером нет, поэтому неизвестно, что происходит.

– Мутанты? – спросил Ларионов. Зевота сводила скулы. Он плохо соображал.

– Возможно. Или дикари.

– А узнать поточней нельзя?

– Пока нет. Берег не отвечает.

Ларионов отпустил вахтенного, оделся, умылся, глотнул кипяченой воды из стального чайника и спустился в боевую рубку. По лицам собравшихся там офицеров было понятно, что обстановка не прояснилась. Не дослушав доклад дежурного, капитан прошел к перископу.

На барже действительно царила неразбериха. Бойцы лезли на крыши палубных надстроек, толпились у бортов. Не было заметно, что хоть кто-то пытается этим управлять.

– Стадо, – буркнул Ларионов и про себя добрым словом вспомнил мичмана Теребко – он, хоть и косячил, случалось, но такого

бардака точно не допустил бы.

– Кто там сейчас старший? – спросил капитан.

– Был Юсупов, – отозвался дежурный офицер. – Но мы только что узнали, что он мутировал где-то час назад.

– И кто же сейчас управляет этим стадом?

– Точно не знаем, но…

Ларионов больше не мог сдерживаться. Он ударил кулаком в стену и заорал:

– Какого хрена вы тут делаете! Дураки старые! Не знают они ни черта! Офицеры называются! Пенсионеры!..

Ему страсть как хотелось выхватить пистолет и размозжить его рукоятью пару-тройку бестолковых голов и только потом пулями выбить из них ни на что не способные мозги.

– Где Соколов?! Пять минут на сборы! Через десять минут жду доклад! На этой гребаной барже должен быть порядок! Иначе я вас всех туда переведу!

Тяжело дыша, он приник к перископу, наблюдая за берегом. Потом вспомнил что-то, обернулся:

– Где пленница, которую допрашивали последней?

– На барже, – ответил кто-то из офицеров.

– Почему не вернули на берег?

– Пиджак попросил её оставить, чтобы прояснить какие-то вопросы по Коктейлю. А утром Орлов должен был продолжить допрос.

– Пиджак сейчас в лаборатории?

– Так точно.

Ларионов покачал головой:

– От меня прячется, гаденыш… Нет, я точно сегодня кого-нибудь пристрелю!

73

Молодая красивая зарка Пиджаку Валере понравилась. Она и держалась с достоинством, и соображала хорошо. Валера даже немного пожалел, что он Чистый, – не всерьез, конечно; просто подумал, что если бы его костюм сейчас потерял герметичность, то он нашел бы, чем скрасить эту беду.

При условии, конечно, что не мутировал бы в ту же минуту.

Дикарка так понравилась Валере, что он решил за ней поухаживать, оправдывая это пользой для дела. Было видно, что допросы для девушки прошли нелегко. Да и на берегу, надо думать, ей крепко досталось. Пленниц специально оставили там, чтобы у бойцов на барже от такого соседства не возникли дурные мысли. Но берег охраняли точно такие же неуправляемые болваны – только в бункере их было меньше, чем здесь.

Валера принимал пленницу в нестерильном тамбуре лаборатории. Он распорядился принести гостье поесть, лично приготовил для нее чай в большой колбе.

Улыбаясь, Валера попытался объяснить дикарке, что не желает ей зла, – он еще воспринимал её не как равного собеседника, а как разумного испуганного зверька. Он говорил о том, что им хочется разгадать секрет Коктейля, что в этом и заключается его работа. Что смерти её соплеменников были досадной ошибкой, что всё планировалось решить иначе, но вмешался случай.

Она слушала.

Он, думая, что интонации важней слов, рассказывал о том, как секреты их племени способны спасти многие человеческие жизни. Что эти тайны даже – как знать? – могут изменить весь мир, и тогда люди, а не мутанты станут главной силой на планете, как это было раньше.