Шрифт:
Ночь опустилась на город как всегда неожиданно и беспощадно. Тени безликих домов окружили Корин отголосками дневных сновидений, проникая в сознание и возвращая в реальный мир. Впрочем, мир людей никогда не являлся для Корин реальностью, лишь продолжением кошмара, начинающегося с первым проблеском зари. Он встал и сладко, по-кошачьи потянулся — слишком поздно для сна, слишком рано для охоты. Корин любил это время спокойствия и радостного возбуждения, когда мог чувствовать себя в безопасности. Он настежь распахнул окно, пуская в комнату свежий ночной воздух, глубоко вздохнул и чуть улыбнулся — хорошая, удачная ночь, но
Критический осмотр захламленной комнаты не дал ничего. Пожав плечами собственным мыслям и прихватив из коридора старую вылинявшую джинсовку, Корин вышел на улицу.
Свет фонаря ослепил его чувствительные глаза. Фонарь был злом, с которым ему приходилось мириться уже давно — его свет, как специально, падал на покореженный подъезд дома, и с этим ничего нельзя было поделать. Жмурясь и заслоняя глаза руками, Корин поспешил увеличить расстояние между собой и злополучным фонарем, но ему помешали.
— Коленька! — Окрик. Голос, сладкий, как мед, принадлежал пожилой женщине, чью полноту лишь подчеркивало просторное платье.
— Софья Михайловна?.. Корин остановился, досадуя, что его прервали. Встреча могла иметь самые плачевные последствия, хотя в последнее время он исправно платил за жилье.
— Ах, Коленька, как трудно Вас поймать, — отдуваясь, выпалила женщина. — Совсем с ног сбилась! Я, видите ли, хотела сказать…
— Да?
— Ко мне сын приезжает со снохой, и…
Лицо Корин помрачнело. Таких осложнений на сегодня он не планировал. Словно прочитав его мысли, Софья Михайловна всплеснула руками.
— Ну что Вы, не беспокойтесь, я Вас не выселяю, просто хотела сказать, вот и все. — Корин немного перевел дух. — И вот еще что — внуку моему, Димочке, скоро восемь. Я его предупрежу, чтобы к Вам не ходил, но, сами знаете, дети есть дети.
— Да, конечно, дети есть дети. Спасибо за предупреждение, но мне пора. До свидания, Софья Михайловна.
— До свидания, Коленька.
С этими словами женщина нырнула в подъезд, оставив Корин в одиночестве. Настроение его было заметно подпорчено — он не любил людей вообще и их детей в частности. Кроме того, было очевидно, что старая наседка специально ждала его. Своего жильца она побаивалась и старалась по возможности не сталкиваться с ним нос к носу. Другое дело — при свидетелях на улице…
Выйдя, наконец, из пятачка света, он посмотрел на часы — было без пяти одиннадцать — и, заложив руки за спину, побрел по улице.
За углом, поливая улицу потоками электрического света немыслимых расцветок и дребезжа музыкой, от которой закладывало уши, располагался ночной клуб «Три пальмы». Поразмыслив немного, Корин обошел его стороной. Ему уже случалось охотиться там, а его основное правило гласило: «никогда не возвращайся на одно и то же место дважды». Тем более, что было еще слишком рано…
Автоматически он изучал прохожих, автоматически выбирал возможную жертву, за которой потом будет следовать, возможно, не один час, невидимый и смертоносный, а потом… Корин провел языком по длинным острым клыкам потом будет обед. Потом, но не сейчас, сейчас еще рано.
Луна следила за ним бледным кошачьим глазом, отмечая каждое его движение: как проводил взглядом размалеванную крашенную блондинку в мини-юбке, как шел какое-то время за молодым крепышом в спортивном костюме, как, неожиданно бросив погоню, внимательно изучал объявление,
Он увидел ее почти сразу, она выделялась среди других людей. Белая лилия, непостижимым образом расцветшая среди сорняков, она была красива. Ветер развевал длинные каштановые волосы, сбрасывал ободок, который девушка всякий раз старательно водворяла на место. Корин облизнулся — погоня началась! Но на этот раз удача не была к нему благосклонна — не успев сделать несколько шагов, он почувствовал присутствие другого охотника. Корин покрутил головой в поисках конкурента. Ну да, конечно, вот он, а, точнее, она. Уже заметила его. Видно, не судьба — право первенства на стороне незнакомки. Тихо ругнувшись, Корин сошел с дороги, оставив охотницу наедине со своей добычей.
Часы показывали без четверти два. Выбранная им жертва — пухлощекий паренек в безвкусной цветастой майке — сопротивлялась недолго. Фактически, не сопротивлялась вообще. Насытившись, Корин оттащил безвольное тело под лестницу и постарался придать ему как можно более естественную позу. Когда работа была сделана, он вытащил из кармана маленький пузырек спирта и разбрызгал его содержимое по лицу и одежде мальчишки. Тот глупо улыбался, как всегда после пиршества охотника. Корин поднялся на ноги и осмотрел результат своих стараний — любой прохожий лишь поморщит нос при виде надравшегося подростка. Завтра же, когда паренек придет в себя, он ничего не сможет вспомнить. Как всегда…
Чуть покачиваясь в сладостном опьянении, Корин отправился домой. Он улыбался, чувствуя прилив сил и энергии. Ключ не с первого раза попал в замочную скважину, и, когда это все-таки произошло, он едва не рассмеялся от радости. Тихо прошмыгнув в свою комнату, он запер за собой дверь, скинул джинсовку и включил старенький компьютер. Пальцы привычно заплясали по клавиатуре, отдавая команды, приказывая и направляя. Компьютер Тишка был едва ли не единственным существом (одушевленным или нет — не важно), которое Корин действительно любил. На «обоях» рабочего стола кроваво-красными буквами на черном фоне была гордо выведена надпись: «волка ноги кормят!».
Корин проверил свой почтовый ящик, прочитал несколько сообщений, пока не наткнулся на довольно интересное. «У меня проблемы, — гласило оно. Загляни. Нилина.» Он задумался. Когда-то их с Нилиной связывали довольно близкие отношения, но это было давно, и теперь они ничем не обязаны друг другу. Ничем, кроме, конечно, особых уз, связывающих братство ночных охотников, а эти узы были крепче, чем можно было представить. Именно поэтому Корин отыскал в компьютерной сети адрес Нилины, на котором непременно должна была отыскаться шифрованная отгадка. Но ее не было! Охотник снова пробежал глазами по аккуратным столбцам букв и цифр, но безрезультатно. Тогда он решил пойти на крайний метод — снял телефонную трубку и попытался припомнить ее номер. Удалось это далеко не сразу. Он начал считать гудки: один, другой, третий… Часы показывали половину шестого — слишком поздно, она почти наверняка должна быть дома. Досчитав до двенадцати, он положил трубку.