Охотники и жертвы

Байбак Александр Павлович

— Похоже, прибыли, коллеги! Ждем Зубова, наружу не лезем.

Игнат на это заявление согласно кивнул, а Шелест, похоже, вообще меня не расслышал, погруженный в изучение какого-то файла, выведенного на дисплей терминала. Немного мрачноватый Федотов сидел с видом решительным и напряженным, но он всегда такой в незнакомой обстановке. Ладно, хоть стволом в окно не тычет, сдерживается.

Снова развалившись в пилотском кресле, я принялся наблюдать за возникшей у штурмовика суетой. Собственно, ничего сверхъестественного не происходило, просто сразу же после посадки из типового щитового помещения типа караулки вывалилось с десяток бойцов при полном параде, и бравые защитники Океанариума взяли нас в полукольцо, многозначительно поигрывая "страйкерами".

У одного, правда, имелась игрушка посерьезнее — труба нехилого диаметра с наростом аппаратуры с одного конца — но тот особой враждебности не выказывал, хотя и упокоил местный вариант "горыныча" на плече, правда, стволом вниз. Следом из того же помещения показался товарищ при синем кителе с жесткими погонами и фуражке такого же цвета — видать, местное начальство. Остановился в нескольких шагах от штурмовика, дождался, пока откинется вверх люк десантного отделения. Из чрева машины достаточно уверенно выбрался майор Зубов в сопровождении незнакомого парня лет двадцати пяти. Тот был облачен в комбинезон цвета морской волны и пилотку, на правом боку красовалась кобура. В общем, незнакомец мало отличался по стилю одежды от представителей встречающей стороны, и я вполне обоснованно решил, что это и есть тот самый мичман Литке, подобранный со сторожевика "Быстрый".

Переговоры заняли меньше минуты, потом офицер махнул рукой, и охранники скрылись в караулке. Зубов поступил проще — выдал на общем канале:

— Выгружайтесь, все в порядке.

Я, однако, с такой позицией не согласился, о чем и сообщил на той же частоте:

— Сидим пока. Нечего толпиться у всех на виду. Сначала пару вопросов урегулируем.

Нахлобучив предусмотрительно захваченный патрульный кепи, я вылез из уютной кабины на ветер. Шлем оставил на сидении, нечего палиться перед посторонними. Мы и так на их синем фоне камуфляжными воронами выглядим, но это хотя бы объяснить можно — мол, из Чернореченска люди. А как объяснишь футурстического дизайна горшок на голове? Хотя местный народ такими штуками не удивишь, пожалуй. Это во мне уже чернореченские стереотипы заговорили. Впервые на этой планете я в такое место попал, где можно не маскироваться. Отбросив некстати одолевшие сомнения, я приблизился к толковавшей о чем-то тройке и громко поприветствовал собравшихся, представившись в своей чернореченской ипостаси:

— Здравия желаю! Капитан Тарасов, Поисковая служба.

— Капитан-лейтенант Ковров, — отозвался владелец кителя. — Комендантская служба Порта.

— Мичман Литке, Отдел Внутренней Безопасности, — отрекомендовался паренек с "Быстрого", живо вызвав в моей памяти беседу с майором Шнайдером накануне похода в Мутагенку. — Командование поручило мне курировать ваше размещение в Океанариуме.

Странно, не нашлось, кого из хозслужбы к нам нянькой приставить? Или опять шпионские игры? Ладно, потом уточню.

— Помещения для нас готовы? — перешел я к подробностям.

— Должны, — неуверенно отозвался Литке. — Предупреждены были люди. Но для надежности давайте дождемся человека из квартирмейстерской службы.

— Пленные у нас еще, — напомнил я. — Цугундер подготовили?

Ковров воспринял это на свой счет и немного растерялся.

— Я, вообще-то, немного по другой части…

Из неловкого положения его спас возникший словно из-под земли шустрый паренек в заношенном комбезе.

— Кого тут размещать надо? Старшина сказал людей встретить.

Ковров облегченно вздохнул, а воодушевившийся Литке набросился на курьера:

— Вас где носит, товарищ матрос? И где, собственно, Фахрутдинов?

— Кубрики готовит, — с невинным видом отозвался шустряк. — Мне велел вас проводить. Более ничего не знаю, товарищ мичман! Виноват!

Литке махнул рукой на матросика и переключил внимание на нас с Зубовым:

— Выгружайтесь, дальше тут торчать бессмысленно.

— Нам бы пленных пристроить, — в очередной раз напомнил я.

— Товарищ капитан-лейтенант, выделите, пожалуйста, конвой, — со вздохом перевел стрелки на Коврова мичман. — Пока на гауптвахту сопроводите,

а там разберемся.

Командир комендачей кивнул и убыл в караулку напрягать своих людей, а мы занялись разгрузкой. Через пару минут весь личный состав, включая пилотов, выстроился перед завалом из баулов со снаряжением. Тут же лежали носами в настил пленные.

— Господа! От лица командования приветствую вас на территории Океанариума! — торжественно провозгласил Литке, прохаживаясь перед строем. — Сейчас мы проследуем в отведенные для вашего размещения кубрики. Устраиваемся, приводим себя в порядок, в девять завтрак. Далее на усмотрение вашего командира. Вопросы?

Вопросов не последовало. Мои бойцы блюли дисциплину, а Игнат довольствовался новостью о скором приеме пищи. Тут как раз подошли выделенные Ковровым бойцы. Сбыв им пленных, мы расхватали поклажу и цепочкой двинулись вслед за мичманом.

* * *

Система Риггос-2, планета Ахерон, Порт-Владимир — Океанариум,

28 марта 2535 года, утро

Идти пришлось относительно недалеко — до ближайшего щитового барака, внутри которого скрывалась кабина грузопассажирского лифта, вместо шахты использовавшего мощную трубу опоры. Тут пилоты принялись роптать, дескать, не положено бросать боевую технику без присмотра, но Литке в ответ заверил, что ничего со штурмовиком не приключится, техники предупреждены и оба аппарата в скором времени переместят в ангар. А после расквартирования летуны вольны хоть круглыми сутками торчать там, ибо с чернореченским командованием данный вопрос согласован. Те моментально заткнулись, воодушевленные перспективой скорого завтрака.

Площадка лифта от коридора отделялась всего лишь решетчатыми жалюзи, легко складывавшимися гармошкой у потолка. Какие-либо ограждения по краям квадратной площадки отсутствовали, и между настилом и стенами оставалась щель, в самом широком месте достигавшая примерно метра. Я, правда, не совсем понял, почему в круглую — по форме опоры — шахту не поместили круглую же платформу, видимо, по технологическим возможностям не потянули. Со стороны входа имелась сварная ажурная конструкция, делавшая преодоление расселины более безопасным. Несмотря на общую стилистику а-ля "конец двадцатого века", лифт был на магнитном приводе и скользил по четырем направляющим, проложенным по трубе опоры через девяносто градусов. Любопытная, в общем, конструкция.

Радовал тот факт, что размеры и грузоподъемность данной подъемно-транспортной машины позволяли спуститься вниз всей команде одним рейсом. Мичман Литке уверенно забрался на площадку и махнул рукой:

— Не стесняйтесь, господа!

— А оно не оторвется на фиг? — засомневался неугомонный Константинов. — Хлипко, товарищ мичман, выглядит. Даже боязно.

— Грузоподъемность двадцать тонн, — обнадежил ефрейтора Литке. — Вы же еще не завтракали, чего бояться?

Подобному аргументу вкупе со зверским взглядом Черенкова Константинов внял, и даже слегка подтолкнул зазевавшегося Кыся, чтобы тот не загораживал проход. С горем пополам погрузившись на платформу, разместили в ногах поклажу и принялись с любопытством изучать занятный образчик местной технологии. Долго любоваться ржавой обшивкой мичман нам не дал, опустив жалюзи и активировав привод. Лифт медленно и очень плавно пополз вниз, к основанию опоры.

Я подобрался поближе к куратору и принялся налаживать с ним рабочие отношения, то есть попросту трепаться на отвлеченные темы.

— Товарищ мичман, а звать вас как? — поинтересовался я для затравки. — Я вот, например, Тарасов, Сан Саныч.

— Звать меня Иван Карлович, товарищ капитан-лейтенант, — немного смутился Литке. — Но у нас как-то не принято по именам, больше по званиям.

— По званиям будем в официальной обстановке, а сейчас по-простому можно, — вклинился в беседу случившийся рядом Волчара. — Игнат.