Охотники из небесной пещеры
Шрифт:
Корма корабля покачалась из стороны в сторону, обрубок заливало расплавленной сталью, затем он медленно накренился, ударился о дно кратера и покатился, сотрясая почву, к скалам, ударился о них, покачался и замер.
Когда Флэндри открыл глаза, снова лился холодный тусклый свет.
— В атаку! — закричал он во все горло.
Донарриец вприпрыжку несся назад. Горзуни, присев на корточки, в считанные секунды собрали пусковую установку и нацелили ракету с химическим зарядом на купол.
— Огонь! — крикнул Флэндри, и команда эхом отозвалась у него в скафандре, заглушая космические шумы и гул.
Полыхнул огонь в точке попадания ракеты и повалил дым —
Мерсейцы выскочили из купола. Их было около двух десятков, как показалось Флэндри, тех, кто успел после предупреждения натянуть на себя скафандр. Мерсейцы, большие и черные, с сочлененными пластинами на хвостах, неслись, пригибаясь к земле, яростно топая на ходу. Под безликими скафандрами, должно быть, разверстые в реве тяжелые пасти — их хриплые крики гремели в его шлемофоне.
Он бегом бросился вперед, разрывы выпущенных противником зарядов накрыли его светящейся простыней, и, несмотря на всю защиту, которую давал ему скафандр, он чувствовал жар этого сияния и нервная дрожь охватила его. И тут он выскочил на линию обороны мерсейцев.
И оказался один на один с похожим на динозавра существом. Пламя из бластера мерсейца, сведенное в тонкий луч, въелось в кирасу Флэцдри, который выстрелил из своего энергетического пистолета и попал прямо в оружие противника. Мерсеец заревел и попытался прикрыть свое оружие бронированной перчаткой. Но Флэндри продолжал держать луч, и боевая перчатка засияла ярким светом. Мерсеец выпустил из рук бластер, вскричав от боли, резко, при такой-то силе тяжести, прыгнул вперед, развернулся и рубанул хвостом.
Удар свалил Флэндри с ног, его протащило по земле, и он с такой силой ударился о купол, что его оглушило, и он бессильно замер. Мерсеец подался к нему, потянулся могучими руками за оружием терраннна, и Флэндри пустил в ход прием дзюдо: он с силой ударил запястьем руки между большим и указательным пальцами мерсейца, а другой рукой все тыкал пистолетом в мерсейца, пока ему не удалось попасть в смотровую щель, и тогда он нажал на спусковой крючок. Мерсеец подался назад, Флэндри вслед за ним, вплотную, не давая обезумевшему противнику высвободиться. Секунда, две, три, четыре — и наконец луч его пистолета прорезал суперстекло. Отвратительно медленно мерсеец упал.
В горле у Флэндри ужасно першило. Он вгляделся в длинные красные полосы дымки, пытаясь понять, что происходит. Его люди все еще были в меньшинстве, но разрыв этот быстро сокращался. Донарриец с силой сшибал мерсейцев с ног, швырял их о скалы, тряс и молотил их стакой силой, что они погибали просто от сотрясения мозга. Стоя плечом к плечу, горзуни палили из бластеров всеми своими руками, так что никакой металл не мог выдержать такого концентрированного огня. Шотлан нечеловечески быстро прыгал, и его всесокрушающий лом летал по воздуху подобно боевому топору — удар, еще удар по уязвимым сочленениям, молотить до тех пор, пока что-нибудь не поддастся и воздух не вырвется из скафандра. А терране работали как заводные, мрачно поливая все из бластеров и пулевых ружей, меча гранаты и вырывая оружие из рук мерсейцев приемами каратэ. На земле лежали тела двух убитых человек. Еще одного с силой ударило о купол, и Флэндри услышал в шлемофон, как тот закричал от боли. Но куда больше по кратеру было разбросано вражеских трупов. Терране побеждали
Флэндри обежал взглядом все вокруг. Кто-то невесть как вдруг понял, что отряд опытных космических бойцов продвигается под превосходным прикрытием к куполу. Флэцдри не знал такого способа, чтобы узнать об этом без помощи приборов, а он их не обнаружил. Разве что…
Конечно же. Он увидел, как кто-то высокий и худощавый взбирается по склону. На короткое время он вырисовался на фоне кровавого солнца, а затем пропал из виду.
Так, значит, Айхарайх сидел в куполе.
Никого из людей ему из боя брать нельзя, даже если бы это было возможно, и Флэндри помчался за Айхарайхом сам.
В три прыжка он выскочил на кромку кратера, и его взору открылось нагромождение черных валунов. Не было заметно никакого движения, но в этой Стране Теней невооруженным глазом на расстоянии трудно было хоть что-то разглядеть. Однако он знал, в какую сторону направился Айхарайх — сейчас был только один путь выбраться из туманности, а нужную ему информацию херейонит добыл из людских голов.
И Флэндри пустился в путь. Прыжок, но не высоко, а то неизвестно, опустишься ли вообще, прыгать надо в длину и низко над поверхностью — и черный железный мир летит под тобой, а антрацитовое солнце снова заходит, и мир погружается во мрак безмолвия, смерти, неприкаянности. Умрешь здесь, и твое тело будет погребено под низвергающимся материком, частицы твоего существа навечно будут заточены в ядре какой-нибудь планеты.
Вспыхнул луч, резанул по его скафандру, и, еще не успев сообразить, он упал на землю. Флэндри лежал в небольшом, укрытом тенью кратере и вглядывался в непроглядную тьму на поверхности гигантского метеорита; и солнце было где-то сзади. И вот на этом склоне…
«Ты можешь идти быстрее меня, — пришли к нему слова Айхарайха. — Ты мог бы добраться до своего корабля и предупредить своего подчиненного. А я, конечно, смогу попасть на корабль только хитростью. Он услышит, как я говорю по радио твоим голосом о том, что известно только вам двоим, а увидит меня, лишь впустив меня в корабль, и это будет слишком поздно для него. Но сначала я должен дать завершение твоей жизни, капитан Флэндри».
Человек еще крепче вжался в темноту и почувствовал, как почти абсолютный холод породы пробивается сквозь скафандр и бежит по коже.
— Ты уже не раз пытался сделать это, — ответил Флэндри.
— Да, я действительно думал, что тем вечером в «Хрустальной Луне» я попрощался с тобой навсегда. — Смешок Айхарайха прозвучал чистой музыкой. — Мне представлялось, что тебя, по всей вероятности, пошлют на Юпитер — я тщательно изучил мысли адмирала Фенросса, — а Хорксу были даны указания погубить ближайшего посланца с Терры. Но на празднество я пришел в большей степени потому, что я сентиментален, а ведь ты был украшением моей действительности, и я не мог отказать себе в удовольствии в последний раз переговорить с тобой…
— Друг мой, — проскрипел в ответ Флэндри, — ты сентиментален как глыба замерзшего гелия. Ты просто хотел известить нас о своем присутствии. Ты заранее знал, что твое присутствие встревожит нас настолько, что мы сосредоточим все свое внимание на Сираксе, куда, как ты намекнул, ты вроде бы собирался отправиться, оставшееся — на Имире, куда оно было направлено твоей превосходной отвлекающей операцией. Ты заставил наших людей из разведки крутиться вокруг Юпитера, мчаться в звездное скопление Сиракс в лихорадочных поисках дел рук твоих, и все для того, чтобы без помех манипулировать Ардазиром.