Охотники на героев
Шрифт:
Ингредиенты послушно превращались в пыль или разбухали в воде, изменяясь, как податливая древесина в руках мастера. На секунду Имва даже забыл, где находится, будто вернувшись в лес. Запахи заполнили все вокруг, и от пьянящего аромата голова начала кружиться. Сложнее оказалось с огнем. Требовалось подогревать полученный раствор совсем недолго, обычно помогал стебель комариного цветка, вот только сейчас его не было. Приходилось ждать и ориентироваться на запах. Но мутная жидкость все никак не желала меняться. Наконец, Имва решил, что прошло уже слишком много времени и все, наверное, испорчено, и побыстрее снял
– Ну как?
«Сказать, что все испорчено? Но цвет не изменился. Запах? Вроде ничего. Может, получилось? Ох, что же делать?!»
Отвар не мог навредить Виктории. Ну-у… Скорее всего. Вот только неизвестно, что вызвало ее болезнь и как она отреагирует на напиток. Лучше уже вряд ли получится.
– Можно начинать. Нужна сила. Близость земли. В доме можно найти много земли?
– Да. Есть подвал, там голая земля, – вздохнул Гуго.
Имва налил отвар в небольшую чашку и пошел обратно к Виктории. Пар поднимался с поверхности жидкости, принимая причудливые очертания, клубился, будто несколько существ, сцепившихся в драке. Еще немного, и можно будет увидеть их лица, распознать фигуры…
– Убери от меня эту хрень, мать твою!
Виктория дернулась на тряпках, и на ее связанных руках проступили темные вены.
– Отвар поможет. Восстановит силы. Успокоит.
– Я чертовки спокоен!
– А старик? Он не появился снова?
Она облизнула губы и снова посмотрела на чашку. Волосы налипли на ее лоб, и Имва готов был поспорить, что она чувствует себя крайне паршиво. Наверное, когда он убегал от собак, то выглядел не лучше.
– Мы хотим помочь, правда. Если это выпить – ничего плохо не случится. Отвар снимет жар и избавит от кошмаров, а потом я сделаю мазь для руки, – видя, что утешение приносит мало пользы, Имва сдался. – Ты все равно это выпьешь. Будет проще, если сама. То есть сам. Иначе с тобой будет говорить он, а не я.
Имва был уверен, что Рантар опять стоит рядом, и судя по взгляду Виктории, не ошибся. Она засопела и скривилась так, будто съела плесневелое яблоко.
– Ваша взяла, ублюдки. Но если я умру, то превращусь в приведение и укокошу вас, понятно? Давай эту муть сюда!
Пару раз недоверчиво понюхав содержимое, она все-таки выпила отвар несколькими большими, рваными глотками. Имва с трудом удержал чашку, чтобы та не упала. Небольшие струйки потекли по подбородку Виктории, капая на шею. Она хотела что-то сказать, но лишь зевнула, потом еще раз и прикрыла глаза.
– Ты дал ей снотворное?
– Это нечто большее, – произнес Имва, разглядывая темные разводы внутри чашки. Пар развеялся, и он уже не видел образов, поднимавшихся с поверхности отвара.
– Я так и не понял, зачем тебе подвал. Разве травы не подействуют?
– Отвар помогает успокоить разум. Я собираюсь сделать нечто большее.
В голове вертелись слова наставника: «Проникать в разум живого существа очень опасно и непредсказуемо. Делать это можно лишь в крайних случаях». Но выбора не было, случай и вправду был крайним. Имва лишь догадывался о том, что может пойти не так. Можно повредить разум Виктории или свой. Но о таком лучше не думать. Иначе и вовсе ничего не получится.
– Отнеси ее в подвал и начнем.
Имва повернулся к петуху, достал зерна, высыпал их прямо на пол и сказал:
– Пожелай нам
«Надеюсь, я вижу тебя не в последний раз, друг».
Дорогу вниз он преодолел, как в трансе. Вроде и шел, как обычно, и даже коротко отвечал Рантару, а все равно не верил, что это происходит. За спиной он вроде бы слышал голос Гуго: «Святые имена, Антар, я не позволю тебе одному сидеть с ним в подвале». Но настрой хозяина дома сейчас совершенно не беспокоил Имву.
В сырой мгле подвала подрагивала пара факелов, оголяя пустоту. Даже странно было видеть подобное, учитывая, какое количество вещей валялось по остальному дому. Однако за этой скудностью таилась знакомая сила, стоило Имве сделать шаг на землю. Да, та была истощенной и подавленной, но в то же самое время звала к себе, восстанавливая знакомую связь, будто, наконец, корни Имвы дотронулись до желанной почвы. Он даже снял с ног повязки, радуясь пробирающему тело холоду. И земля слабым отголоском отвечала ему взаимной радостью.
В сумрачном свете Рантар и Гуго смотрелись совсем бледными, но это была наверняка лишь игра света. Рантар положил хрупкое тело Виктории на землю, а Имва уселся у ее головы. Внутри все противно то сжималось, то разжималось, оставляя терзающую пустоту между животом и сердцем. Имва тоскливо осмотрел людей.
– Когда я начну, не останавливайте. Что бы ни происходило. Иначе будет только хуже.
– Святые имена, – пробормотал Гуго, садясь на лестницу. Рантар коротко кивнул. Но Имва заметил, что он сжал топоры.
Щека на месте пореза от топора зачесалась, хотя царапина уже затянулась. Имва подумал о том, что еще может отступить, что можно придумать другой план или просто признаться, что он не знает, как провести ритуал. Так просто. Встать и сказать, что Имва не будет это делать. Слова вертелись на языке, но все никак не могли слететь с губ. Если сдаться сейчас, когда другу нужна помощь, как Имва сможет смотреть на себя? Как посмеет хотя бы надеяться, что станет героем? Он пришел сюда, чтобы учиться. Значит, надо это делать.
Он опустил взгляд на безмятежное лицо Виктории. Она спала, погруженная в сны, и смотрелась куда более тонкой и хрупкой, чем обычно. Имва ощутил жар, разливающийся по телу. Его наполняла мысль о власти, о том, что человеческая жизнь находится в его руках. Пугающая и в то же самое время манящая мысль. Перед глазами предстал сияющий цветок, который он может заслужить. И тогда вся жизнь изменится до неузнаваемости.
– Я начинаю, – сказал он, и сам не узнал свой голос.
Имва принялся нараспев произносить знакомые слова, которые постепенно связывались и переплетались друг с другом, как корни дерева. Он пытался придать им нужную форму, сделать смысл точно соответствующим задуманному. Имва сам не знал, что конкретно у него выйдет, двигался на ощупь, как червь в земле, и все же магическая речь работала. Форма слов становилась все более конкретной, скручиваясь в спирали, она связывала Имву и Викторию. Нити тянулись от него прямо ей в голову и с каждой секундой становились все крепче. Ему даже показалось, что он видит корни, опутавшие лоб Виктории, и слышит голос Гуго, но все это было уже не важно. Он был слишком далеко, погружаясь все дальше в сознание Виктории, тягучая темнота обволакивала его, пока вокруг не осталось ничего, кроме тьмы.