Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков
Шрифт:
Дали задний ход. Затем Кот вышел из машины, посветил фонариком в темноту. Подошел и Ванечка. Действительно вроде бы увидели в траве контуры тела.
— Пьянь какая-нибудь! — предположил Ванечка. — Поехали отсюда!
— Пошли, посмотрим!
Ванечка и пошел.
— Стой! Давай наденем бахилы! Чего-то он как-то не очень выглядит, — всполошился Кот.
Оба сыщика прямо у машины натянули бахилы и пластиковые перчатки вроде тех, какие надевают продавцы в магазинах, когда накладывают развесные пряники. Подошли к телу. Это действительно оказался труп. Человек был убит выстрелами в голову и в грудь. Пиджак был распахнут, рубашка набухла кровью. Другая дырка была
В изъятом бумажнике оказались пластиковые карты разных банков, всего штук пять, права на имя некоего Гоберидзе Рустама Абалдасовича, пачка денег: русских и долларов — но не слишком много — тысячи две долларов и тысяч пятнадцать рублей.
— Деньги забираем — покойникам деньги не нужны! Их санитары или менты тут же и приберут, разве что оставят для вида десятку, не больше. Лучше мы их сами пропьем, сходим в кабак, а то мудохались тут всю ночь и все зазря!
— Надо будет потом проверить бабки под ультрафиолетовой лампой. Посмотри, на карточках не записано где-нибудь кодов доступа?
— На этой вроде есть. Четыре цифры. Но имя вроде не его. Сметанин или Смеликов как-то так…
— Забираем.
Бумажник сунули на место вместе с остальными банковскими картами.
— Попробуем деньги снять, только маску надо надеть, чтобы камера в банкомате не засняла. Отъедем куда-нибудь подальше. Шарф мой, на, возьми, намотай на лицо!
— Да ну их в жопу! Чего зазря рисковать? — засомневался в этой рискованной затее Ванечка.
— У тебя есть лишние деньги? Если камера где-то здесь и стоит, то для нас еще и лучше — будет сразу ясно, что не мы убивали, а что денежки притырили, так у нас все воруют. На то в России и заборы под три метра и полстраны охранниками работает. В Америке, говорят, заборов нет, хотя и слабо в это верится. Пока своими глазами не увижу, ни за что не поверю. Утром его наверняка найдут дворники, обшарят, заберут оставшуюся десятку, золотые часы, (зубы, надеюсь, оставят), вызовут ментов, те приедут, будут пытать дворников о деньгах, но те будут стоять на своем, что это явно было ограбление и никаких часов и денег на трупе они не находили. К ним претензия от санитаров и ментов будет одна: «Почему эти подонки взяли наши деньги, которые мы должны были забрать?» Ладно, не хочешь идти — давай я попробую.
Он один похромал к банкомату.
Удивительным образом код подошел, только денег там оказалось совсем немного — всего шестнадцать тысяч. Кот бухнулся на сиденье, повернул ключ зажигания, вдохнул и шумно выдохнул:
— Все, ходу отсюда!
— Чистое мародерство, — проворчал Ванечка.
— Фигня! Моя тетя Лена однажды попала в авиакатастрофу. У нас, в Пулково. При посадке от самолета отвалился хвост, а потом — крылья. Были погибшие и раненые. Так вот, выжившие тут же стали грабить погибших: забирали и деньги и вещи. Причем самые обычные пассажиры. Тетя Лена тогда сломала обе ноги и позвоночник. Еще и считает, что ей жутко повезло.
Он снова резко дал по тормозам.
— Офигел? — Ванечка снова чуть не клюнул носом торпеду.
— Гляди!
Ванечка ожидал увидеть еще один труп, но на тропке разглядел сидевшую, как ушастый столбик, собачку в ошейнике с искрящимися в свете фонаря кристаллами.
— Багсик! Багсуля! — засюсюкали сыщики. — Иди сюда, малыш!
Багсик неуверенно вильнул хвостом и, припав к земле, сделал шаг вперед. В руках песик весь трясся, лизал руки и лицо. Кот тут же позвонил на базу:
— Куда везти пса?
Багсика
На следующий день Кот отправился на дачу, собирался заехать и на бетонный завод. Вернулся в некоторой задумчивости.
Кот почесал затылок, не зная, как и начать, потом, наконец, выдавил:
— Есть одно довольно мерзкое дело. Один тип сидит за изнасилование ребенка. Надавно вышел по УДО. Глеб Глебович, отец девочки, которую он изувечил, обещал его убить. Он уже и ружье приготовил.
— И че? — несколько напрягся Ванечка, чуя недоброе. — И кто вообще такой этот Глеб Глебович?
— Сторож бетонного завода. Здорово вчера с ним поддали. Хороший мужик. Если ему поможем, он будет нам по гроб должен. Сам он это дело провернуть не сможет — непременно попадется или провалит дело. Отчего не помочь? Я считаю, это справедливо. Раньше педофилов ссылали на вечные каторжные работы, а за изнасилование в любой мусульманской стране — смерть. Гомофобия теперь запрещена. Дери кого хочешь. Хоть кота. А вот детей пока еще запрещено. Думаю, правда, временно. Грань-то очень хрупка…
Насильника нашли по адресу в огромной коммунальной квартире недалеко от станции метро «Горьковская». Поехали туда на фургоне. Решили просто зайти, посмотреть и сломать ему ногу. Получится как бы случайно — упал человек и повредился. Куда-нибудь свалить далеко ему уже будет трудно. А там уже видно будет, что с ним делать.
Довольно красивый снаружи дом, весь прогнил изнутри. Вход бы подъезд был со двора, где еще можно было видеть остатки фонтана. На лестнице царила вонь, стены были обшарпаны, по ним тянулись длинные полосы, процарапанные проносимой мебелью или гробами. Позвонили в обитую грязным войлоком дверь, выбрав из кучи кнопок одну наобум; кто-то открыл, не спрашивая и тут же растворился в длинном коридоре. Сделал он это так быстро, что еще крюк дверной продолжал болтаться, а за дверью уже никого не было.
— Тут только фильмы ужасов снимать без декораций, — прокаркал Кот и тут же врезался головой в таз, висящий на стене. Далее его голове грозил уже целый велосипед. Дверей в комнаты было всего пять или шесть. Стали дергать дверные ручки подряд без стука. Одна дверь открылась. Посреди комнаты был стол, на столе — початая бутылка водки, нарезанная колбаса и огурец, работал телевизор. И больше никого. Где-то в глубине коридора зашумел спущенный унитаз, кто-то закашлял. Мимо из темноты в свет комнаты вошел грузный мужик. Кота с Ванечкой он словно не заметил и ничего не ответил на простой вопрос Кота:
— Калмыков?
Словно не слышал, взял нож и стал нарезать огурец тонкими полупрозрачными кружочками.
Мужик этот был страшный, весь в себе, будто из другого мира. Он как-то очень шумно и часто дышал, словно задыхался даже в покое. От него густо пахло потом, какой-то кислятиной, лицо его лоснилось в исходящем из окна дневном свете. Совершенно неожиданно он вдруг с хаканьем ударил Кота ножом в бок — точнехонько под ребра — в печень. Нож с хрустом пробил новую кожаную куртку и уперся в бронежилет. Мужик оторопел. Ванечка без промедления выстрелил ему из «нагана» в голову. Лицо негодяя страшным образом исказилось. Он схватился руками за глаз, упал на колени и заскулил. Ванечка, отпрыгнув на шаг назад, пальнул ему прямо в сердце. Мужик кончил выть, затрясся, повалился на бок. Агония продолжалась еще с минуту, он сучил ногами все реже и реже, потом окончательно затих.