Охотники на лунных птиц
Шрифт:
По отношению 1к первым европейским поселенцам на островах это было правдой. Рассказывали, что они доходили до того, что наливали ром в каждую выбоину в полу, для того чтобы было удобнее пить, когда ноги уже не держат. Конечно, в этих рассказах многое преувеличено, но доля правды в них все-таки есть. Они воровали женщин. Известны имена двенадцати человек, которые стали родоначальниками своеобразной общины, известной под названием «кейп-барренские островитяне». Многие до сих пор носят их фамилии. Они выкрали из племен четырех тасманиек, четырёх австралиек и одну маорийку. Островитяне знают их
Первые европейцы, попавшие на Землю Ван Димена, еще застали там тасманийцев. В 1800 году их насчитывалось около двух тысяч, а к 1876 году они уже были полностью истреблены.
Тасманийцы вели примитивный образ жизни. Благодаря им нам стали известны условия, в которых жили ранние доисторические племена. Грубо сделанные скребки, которыми они пользовались, дают возможность предположить, что они, видимо, стояли на более низкой ступени развития, чем европейцы эпохи палеолита. Было найдено лишь несколько образцов крайне примитивной резьбы по дереву, выполненных тасманийцами. Они не пользовались иголками и нитками и даже во время суровой зимы не носили ничего, кроме шкур, наброшенных на плечи.
Один французский путешественник на вопрос парижской дамы, что носят аборигены Тасмании, ответил:
— Мадам, одной пары ваших перчаток хватит, чтобы одеть шестерых аборигенов.
Никто не знает, откуда они пришли. Одни предполагают, что они — выходцы из Меланезии, в более позднее время перебравшиеся на Австралийский континент, откуда их вытеснили предки теперешних австралийских аборигенов (тасманийцы и аборигены Австралии в расовом отношении далеки друг от друга). Другие считают их исконными жителями Тасмании.
Отметим, что, по некоторым предположениям, австралийские аборигены поселились в этих местах тридцать-сорок тысяч лет назад, а семнадцать тысяч лет назад некоторые части Бассова пролива, видимо, были сушей. Ученые полагают, что потоп, о котором говорится в Книге бытия и во многих сказаниях древних народов, скорее всего был вызван не ливнями, а подъемом Мирового океана, что привело к затоплению прибрежных земель шесть тысяч лет назад.
Уровень воды стал подниматься семнадцать тысяч лет назад и прекратился шесть тысяч лет назад, повысившись в среднем на триста футов. Поскольку самое глубокое место в Бассовом проливе составляет триста футов, то весьма вероятно, что первобытные люди прошли через пролив пешком. В качестве одного из доводов против теории, согласно которой аборигены могли потерпеть кораблекрушение или приплыли из Тихого океана на лодках или плотах, приводят тот факт, что они не проявляли никакого интереса к кораблестроению.
Первые европейские поселенцы и путешественники давали довольно нелестные оценки обычаям аборигенов, их внешнему виду «морали. Однако многое объяснялось взаимной антипатией.
В дневниках французского мореплавателя Перона многие страницы посвящены их привлекательным качествам. С особым восторгом описывает он некую Ур-Ур: «Она миловидна, а приветливое и одухотворенное выражение ее лица полно очарования, живости и страсти». Лабилардье писал, как они подарили Ур-Ур панталоны: «Мы показали ей, как их надо носить, и нам пришлось помочь ей надеть их. Она повиновалась с непередаваемым изяществом».
Племена аборигенов были обречены с того самого дня, как в этом штате, окруженном со всех сторон морем, появился
Два бушрейнджера (разбойники), Лемон и Браун, Сажали аборигенов на кол и использовали их в качестве живых мишеней для тренировки.
Такое отношение озлобляло аборигенов. Белые уничтожали их без разбору, но они, в свою очередь, стали убивать и женщин, и детей, и даже тех европейцев, которые пытались с ними подружиться. Одного белого (заступника аборигенов), Томаса из Порт-Соррела, нашли пригвожденным к земле пятнадцатью копьями. Многих белых избивали так, что узнать их было невозможно.
«Если подобные злодеяния черных не будут пресечены, — негодовала „Колониэл Таймс" от 10 ноября 1830 года, — нам придется оставить этот остров и искать спасения на кораблях, которые увезут нас на другой берег». Однако белые отлично знали, кому придется уступить. В редакционной статье «Колониэл Таймс» от 1 сентября 1831 года можно прочесть следующие строки: «Правительство обязано убрать туземцев. Если это не будет сделано, их будут травить и уничтожать, как диких зверей».
Известно, чем кончилась эта история. Была организована облава на оставшихся в живых к тому времени тасманийцев, и большинство из них было убито.
Следующий, уже мирный шаг предпринял единолично Джордж Аугустус Робинсон. Он объездил весь остров, побывал в самых глухих его уголках, пересек, не умея плавать, несколько полноводных рек. Не раз попадал в опасные положения. К 1835 году он собрал двести три аборигена — всех оставшихся в живых тасманийцев.
«Они представляли собой жалкий остаток ушедшей расы. Они стояли у ее могилы», — писал о них один журналист.
На двух мужчин приходилась одна женщина, на трех женщин — лишь один ребенок, грудных детей не было совсем. Вынужденное переселение и постоянное недоедание вели к гибели оставшихся в живых. Трагедия еще не закончилась, и занавес не опустился. Из Хобарта их отправили на остров Свон, потом на Ганкэрридж (Ванситтарт) и в конце концов на остров Флиндерс. В Вилабене, в «доме для черных», они умирали.
В Вилабене есть небольшое кладбище. Там на одном из надгробий, которое я расчистила, было начертано: «Элизабет, горячо любимая жена Джозефа Миллигана и дочь В. Е. Лоуренса, Земля Ван Димена. Ушла из жизни 31 июля 1844 года, через 10 дней после родов, на 19-м году жизни».
С помощью куска ржавого рельса я столкнула ящик с могилы «Маргарет Моноган и ее двух детей» и прочла на постаменте, который установил ее любящий муж, рядовой королевской пехоты Патрик Моноган, что она с детьми приехала на бриге «Тамар» к мужу, который служил в гарнизоне, расположенном в аборигенском поселении. 23 декабря 1840 года бриг пришвартовался, и прибывших должны были переправить на шлюпках на берег, но в тот момент, когда их спускали, порыв ветра поднял длинный подол платья молодой женщины. Его замотало вокруг рангоута, и лодка перевернулась.