Охотники на мутантов
Шрифт:
Он зашагал по тропинке, и Настьке ничего не оставалось, как пойти следом. Она еще несколько раз поглядывала на Шестерых Слепцов, на облаченные в длинные одежды силуэты, бредущие через Могильник к неведомой цели.
Лесник на ходу полез в карман куртки, вынул яблоко и протянул девушке.
— Ешь.
Тронутая этим знаком внимания грубого и нелюдимого сталкера, Настька взяла яблоко. Оно оказалось теплым и кислым.
— Спасибо, — сказала она дрогнувшим голосом. Девушка откусила большой кусок, хлюпнув носом, принялась жевать. О том, что мутанты ее покормили, она не стала говорить. Ей вообще не хотелось вспоминать о произошедшем в поселке.
Слепцы исчезли из виду, какое-то время они шли молча.
— Расскажи, что было, — сказал Лесник, и она невольно поморщилась.
— Там плохо было, дядя Василь, можно я не буду об этом думать?
Опять наступила тишина. Настька вспомнила избитого Рамира, оставшегося где-то позади, и опять начала тихо всхлипывать. Лесник обернулся к ней, смерил долгим взглядом.
— Пойми: ему заплатили за тебя, — сказал он и закашлялся. Сплюнул в траву, отвернулся от девушки. — Это Зона, тут свои законы, жестокие.
— Ну и зачем в таком злом месте жить?! — рассердившись, крикнула Настька ему в спину. — Уехал бы в город, там бы тебя и вылечили заодно, — добавила она тише. Плечи ее поникли, девушка понуро плелась за проводником. Куртка сталкера едва слышно поскрипывала, шуршала трава под ногами, а так над полем царила тишина. Почему птицы не поют, молчат кузнечики? Настька оглянулась с затравленным видом. Сейчас вокруг не было мутантов-пигмеев, и никакой контролер не собирался жениться на ней, но Настьке вдруг почему-то стало страшно. Пару минут она шагала, иногда резко оборачиваясь, но никого не видела за спиной — хотя ей казалось, что сзади на нее направлен тяжелый, нечеловеческий взгляд.
— Мужчину оценивают по силе его врагов. — Сплюнув кровью, Рамир уперся ладонями в землю и встал на четвереньки. — У меня сильный враг. Значит, я тоже сильный. Я убью его.
Старый черт таки попал по голове, перед глазами плыло. Цыган осторожно выпрямился. Дьявол, впутался он в переделку, нечего сказать! Гнев медленно закипал в груди. Зачем взялся за это задание, когда с самого начала было ясно, что оно дурно пахнет? Купился на легкие деньги! Кара минжа, так вляпаться! Рамир сделал пару шагов, наклонился за автоматом и застонал. Болела нога, ныла рука, кружилась голова, до правой скулы невозможно дотронуться, щека горела. А вдруг зверолов ему сломал что-нибудь?
Он поднял рюкзак, с трудом сохранив равновесие. Надо было схватиться за эту двустволку, дернуть в сторону, врезать по башке… Пожалуй, он мог бы завалить старого черта. Тот силен, но и Рамир не слабак.
А ведь Умник ждет. Дьявол всех раздери, да что же это такое?! Рамир не мог выполнить задание, но и не мог не выполнить его… Сталкер пнул носком ботинка по земле, в воздух полетели комья и травинки, а он чуть не упал. Нет уж, задание никто не отменял, и времени осталось всего Ничего.
Цыган отряхнул штаны, рукавом вытер кровь с губ. Во всяком случае, ему больше не надо смотреть девчонке в глаза. Он может подкрасться сзади… это будет не больно. Все просто. Выстрел в затылок — она ничего не поймет. Зато он больше не будет краснеть и бледнеть под ее взглядом.
Мрачно оглядевшись, Рамир попытался сообразить, не выронил ли чего-нибудь важное, но злость не давала сосредоточиться. Что за нелепое дело! Все наперекосяк и ни к черту не годится, с самого начала все идет вкривь и вкось, ничего не получается — почему? Неужели он неправильно истолковал знаки? Но там ведь, после Лысой балки, небеса явно указали ему путь за девушкой! Что он делает не так? В чем проблема, где загвоздка? В конце концов, за каким-растаким бесом молодой девчонке нужно тащиться в глубь Могильника в сопровождении старого злобного черта? Что за странные
Там Крепость. Заброшенное село — и Крепость под ним. Хотя что это за Крепость такая, никто толком не знает. А вот Рамиру, кажется, это вскоре предстоит узнать…
Он повернулся в сторону, куда Лесник уволок девчонку, ткнул перед собой указательным пальцем и сказал:
— Теперь ты мой враг. Кровник — потому что пустил мне кровь. Я тебя убью.
Повесив «G-36» на плечо, Рамир зашагал вперед. Он просто убьет их обоих, заберет деньги и свалит отсюда навсегда.
На краю поля, где начиналась туманная пелена, стало еще сумрачнее. И без того неяркий 'свет осеннего дня вязнул в дымке, казалось, наступил вечер, хотя не было еще и двенадцати.
Перед тем как войти в туман, они ненадолго остановились.
— Обойти это никак нельзя? — спросила девушка опасливо.
— Центр Могильника прямо впереди, — сказал Лесник. — Туман его со всех сторон окружает.
Пришлось ей вслед за сталкером шагнуть в сырую пелену, казавшуюся густой, как кисель. Они прошли всего ничего, когда Настька ненароком глянула вверх и снова остановилась.
— Что это? — воскликнула она, пытаясь стереть со щек мельчайшие капли влаги. — Почему там два солнца?
На Лесника вид двух бледных круглых пятен, проглядывающих сквозь туман, не произвел особого впечатления.
— Ну да, ну так что?… — проворчал он.
— Но как же! Ведь оно одно! Как же это так?
— Шестерых Слепцов помнишь? — спросил он, пожимая плечами. — Так и сейчас — как так? А вот так. Это необъяснимо. Мы в Могильнике, здесь все, что угодно, может происходить.
Воздух был перенасыщен влагой, липкий туман оседал на коже, на одежде и волосах, сколько Настька ни старалась вытереть лицо и руки, они все равно оставались мокрыми. Она шла, молча страдая — ей совсем не нравилось окружающее, а еще она переживала за Рамира. Несколько раз порывалась спросить у Лесника, не сильно ли тот избил Цыгана, хотела, чтобы провожатый успокоил ее, сказав, что оставшийся позади сталкер наверняка выживет… Но, понимая, как глупо все это будет звучать, молчала. Она и сама видела, что тогда произошло, видела кровь на траве и как дергался Рамир.
Они шли, а вокруг ничего не менялось. Настька видела только тропинку под ногами да спину Лесника впереди. Иногда где-то сбоку выныривали из дымки дерево или куст — м быстро пропадали.
— Долго нам через эту гадость идти? — спросила она наконец, в который раз пытаясь стереть влагу с лица.
— Сколько надо, — не оборачиваясь, хрипло отозвался Лесник. Голос его изменился — стал ниже и глуше, сталкер как будто не хотел отвечать, говорил через силу. Настька и сама ощущала что-то необычное — туман казался настолько неуютным, что разговаривать совершенно не хотелось, тем более с этим злым дядькой, с которым она знакома все го ничего, который ей не отец, не старший брат и не дядя, но почему-то нужно тащиться за ним черт знает куда, черт знает зачем… Ее передернуло от отвращения. Как вообще она сюда попала? Все тут неладное, и деревья какие-т «кривые, скособоченные, и Лесник этот на чудище лесное смахивает — вон волосы на голове так всклокочены, что аш торчком стоят, как будто шерсть на загривке у зверя вздыбилась. А ведь она же была нормальной девчонкой, училась! себе в девятом классе киевского интерната, врачом, между прочим, собиралась стать… А теперь что? Вон куда занесло, в глухомань какую заколдованную, да как такое вообще может быть?… Настька задышала чаще. За спиной послышались крадущиеся шаги, она резко обернулась. Никого. Нет — вон, вон! — в тумане мелькнула черная тень! Настька догнала Лесника и схватила его за руку.