Охотники на русалок
Шрифт:
Вадим отхлебнул кофе и стал рисовать на бумаге некое подобие схемы. В центре он расположил большой круг и внутри поставил заглавную букву «Т» – Таран. От этого круга провел две жирные линии, каждая из которых заканчивалась горизонтально вытянутым прямоугольником. В один прямоугольник Баратынский мелко вписал: «Стас Ложкин, эколог-экстремист». Во второй: «Мастер спорта по синхронному плаванию, героиня репортажа».
Над линией, которая соединяла Тарана с Ложкиным, Вадим изобразил череп со скрещенными костями и старательно вывел: «Разногласия и вражда на почве профессиональных взаимоотношений, личная неприязнь». Немного подумав, дописал: «Политический
Хорошо, с девушкой они были знакомы раньше. Что это дает? Пока – ничего. Зачем Артему понадобилось просматривать свои старые сюжеты? Что он хотел там найти? Или – о чем вспомнить? В самом интервью никаких намеков не содержалось – традиционные вопросы журналиста, банальные ответы спортсменки. Что вообще связывает этих двух людей, кроме жирной линии, проведенной Вадимом на бумаге?
Он попробовал расслабиться и подключить фантазию. Может быть, здесь замешаны чувства? Допустим, у них был роман. Вадим неуверенно написал: «Любовь». Да, но тогда зачем Артему срочно потребовался этот никчемушный и пустой старый репортаж? Вспомнить былое?
Нет, что-то не складывается пока. Тогда, может быть, деньги? Над линией между Артемом и пловчихой, рядом со словом «любовь» Вадим изобразил знак доллара. Нет, что-то не похоже. Таран намекал тогда на какие-то делишки, которые позволят окупить поездку. Но, пардон, при чем здесь тогда девушка? Допустим, некие таинственные деньги играют роль в смерти двух человек. Вот только с девушкой ли они связаны? Баратынский быстро провел от кружка с буквой «Т» еще одну линию, снабдив ее следующим комментарием: «Возможность легкого заработка, имиджевые материалы, спонсорство». В третьем прямоугольнике значилось: «Неизвестный источник финансирования».
Вадим с тоской посмотрел на хилую схему, никак не желавшую приобретать черты серьезного исследовательского документа. Лениво написал сверху: «Предварительные итоги расследования». И посмотрел в окно. Замечательный летний вечер потихоньку перетекал в ночь. Баратынский глянул на часы и присвистнул – было около десяти часов, и он совершенно забыл про сенсационную передачу. «Ладно, – успокоил себя Вадим, – Марина наверняка посмотрела и все расскажет». Ему вдруг мучительно захотелось ей позвонить, услышать ее голос, рассказать про свою находку, поделиться сомнениями, услышать слова поддержки. Но потом, поборов первое желание, решил – позвоню позже. В самом деле, времени в обрез, и надо решить, что делать дальше.
Решение пришло, когда он шел с пустой чашкой на кухню, за очередной, третьей по счету, порцией кофе.
Девушку, тело которой случайные свидетели обнаружили на берегу озера Солнечное, звали Ирина Медынцева. Она была москвичкой, мастером спорта по синхронному плаванию, призером юношеского чемпионата, участницей международных соревнований. Именно так представил ее в своем репортаже Артем Таран. Скудная информация о мастере спорта Медынцевой, полученная Баратынским вчера вечером в Интернете, свидетельствовала о том, что спортивная карьера девушки не сложилась.
Сейчас Вадим сидел в сквере напротив дома, где жила спортсменка, и думал, правильно ли он поступает, решаясь на разговор с родственниками Ирины, которые еще не знают о ее смерти. Но отступать было поздно, встреча была назначена.
Вчера вечером он вдруг понял – необходимо максимально использовать редкую удачу, возможность опередить
Поздним вечером он позвонил Марине, и она кратко пересказала содержание экстренного выпуска программы «Паранормальная вакханалия».
– Если бы ты мне сказала об этом с утра, то я был бы в таком же недоумении, как и ты. А сейчас...
– У тебя появилась новая информация?
– Еще какая! Но это не телефонный разговор. Потерпи до завтра. Если все сложится удачно, прилечу вечером с отчетом о поездке. От дяди новостей
нет?– Обещал завтра позвонить Карпачеву. Кажется, он понял, что я для тебя стараюсь. Между прочим, приглашал заходить в гости.
– Твой дядя – классный мужик. Скажи ему, приду обязательно. Но сначала попытаемся завершить наше расследование.
– Ну, ладно. Тогда – удачи! – И негромко добавила: – Я скучаю по тебе.
«Какая она умница, – подумал Вадим, положив трубку. – Не стала, как сделали бы на ее месте десятки женщин, ныть, канючить, требовать, чтобы я ей сию минуту обо всем рассказал. Понимает, что к чему».
Узнать адрес и телефоны Ирины Медынцевой особого труда не составило. Конечно, она могла быть прописана в одном месте, а проживать в другом, но для Баратынского это не имело значения. В квартире, куда он собирался идти, были прописаны также мать и бабушка Ирины – именно с ними он и надеялся пообщаться.
Набрав городской номер, Вадим долго слушал гудки, пока наконец не послышался звонкий старушечий голос. Представившись корреспондентом спортивного еженедельника, он попросил разрешения зайти и поговорить.
– Ирочки нет, она уехала на юг. Позвоните месяца через два, – бойко отрапортовала старушка.
«Значит, точно не знают про то, что она погибла», – с тоской подумал Баратынский.
– Погодите, не вешайте трубку, – попытался он наладить с бабулей мирный диалог. – Я в курсе. Но я собираюсь взять у нее интервью и предварительно хотел поговорить с ее родными.
– Зачем это? – подозрительно спросила бабушка. – Хотите что-то про ее личную жизнь выведать? Так мы не скажем!
– Что вы, – попытался успокоить ее Вадим. – Я совсем про другое. Про спорт, и вообще...
– Она давно не выступает!
– Знаю, – терпеливо продолжал мягкую атаку Баратынский. – Но я готовлю материал о жизни спортсменов после спорта.
– Лучше я вам сейчас дочку дам, вы ей все объясните.
Объяснение с мамой, которую звали Татьяна Александровна, прошло успешно. Единственный вопрос, который ее заинтересовал – есть ли у молодого человека, то есть Баратынского, соответствующее журналистское удостоверение. У Вадима была универсальная карточка члена Международного союза журналистов, которая выручала его в трудные минуты. Светить свою газету он не хотел, а солидно напечатанная карточка давала ему основание говорить о том, что он пишет материал по заказу того или иного издания. Договорились, что через час Вадим придет и займет не более тридцати минут – Татьяна Александровна уезжала в институт, где читала лекции по истории мировой культуры.