Охотники за динозаврами (сборник)
Шрифт:
Мы ехидно ухмыляемся, но Питер не обижается.
— А ты, оказывается, хитрец, — говорит он Ку Мару, похлопывая его по плечу. — Ну как? Пошли к вождю?
— Нельзя, — решительно возражает Ку Map. — Я правда говорил. Совсем нельзя… Совсем, совсем, совсем…
4 января
… Прошло две недели, как мы высадились на остров, а дело не продвинулось ни на шаг. Оказывается, Ку Map не обманывал… Добиться аудиенции у местной власти оказалось потруднее, чем получить благословение папы римского. Этот «Справедливейший» не вылезает из своего коттеджа. А попасть в коттедж,
Помню, как обитатели Муаи трясли курчавыми головами и повторяли одну и ту же фразу:
— Нельзя! Совсем нельзя…
Стоило кому-нибудь из нас приблизиться к резиденции «Справедливейшего», как молчаливые и надменные стражи в трусах и шитых золотом камзолах недвусмысленно начинали расстегивать кобуры «вальтеров».
При всем этом вначале мы не имели ни малейшего повода жаловаться на обитателей острова. Они были дружелюбны, общительны, зазывали в гости, угощали островными яствами и пивом, танцевали в нашу честь. Однако «железный занавес» опускался каждый раз, как только я начинал говорить о встрече с вождем или просил помочь при переноске бурового оборудования. Островитяне охотно помогли разбить палатки, натаскали камней для очага, перенесли к лагерю ящики с продуктами. Но сколько мы не уговаривали, ни один муаец не хотел прикоснуться к оборудованию и буровым трубам.
Чертыхаясь, мы принялись таскать на собственных плечах тяжелые ящики, штанги и звенья буровой вышки. Это была адская работа, если принять во внимание влажную жару, рыхлый песок под ногами и расстояние в три четверти мили, отделявшее место выгрузки от площадки возле лагеря, на которой мы собирали буровую. Транспортировка шла ужасно медленно; за неделю мы не перетаскали и десятой части всего того, что у нас было. Мои ребята приуныли.
— Нет, так дальше не пойдет, шеф, — заявил однажды утром Питер, сбрасывая в горячий песок длинную буровую штангу, которую притащил на плечах, как коромысло.
Следом за Питером приплелся Джо, сгибаясь под тяжестью ящика с инструментами. Осторожно опустив ящик на песок, Джо присел на корточки и молча закурил.
Питер, насупившись, глядел в пустой океан. Джо склонил голову набок и, шевеля губами, принялся читать надпись на ящике. Потом вопросительно глянул на меня, перевел глаза на Питера.
Рассеянный взгляд моего помощника продолжал блуждать где-то среди искристого простора тяжелых голубовато-серых валов.
Джо тихонько кашлянул:
— Слышь, Питер, а Питер, сколько мы взяли комплектов вот этого? — он похлопал рукой по ящику, который только что принес.
Питер глянул через плечо.
— Дурацкий вопрос… Сколько? Ясно — один!..
— Нет, ты припомни точно, Питер, — мягко настаивал Джо. — Сколько?
— Чего привязался, — вспылил Питер. — Это ящик с запасными шестернями… Конечно, он был один.
— А вот и не один, — возразил Джо. — Я уже третий ящик такой сюда притаскиваю. Тащу и, понимаешь, думаю, зачем столько запасных шестеренок?
— Это у него от жары, шеф, — мрачно пояснил Питер и отвернулся.
— Ничего не от жары, — обиделся Джо. — Правду говорю… Ей-богу, третий…
— Не
— А вот и не спутал, шеф, — возразил, удивленно помаргивая, Джо. — Извините меня, но, право, я не спутал. Хотите покажу?
— Ну, покажи, покажи, — сплевывая сквозь зубы, процедил Питер.
Джо молча поднялся и стал разглядывать площадку, на которой лежало перетащенное оборудование. Потом принялся шарить среди ящиков.
— Ну как? — поинтересовался через несколько минут Питер.
Джо смущенно кашлянул и, закусив губы, отправился к месту выгрузки.
— Так дальше не пойдет, — повторил Питер, поднимаясь. — У ребят винтик за винтик заскакивает. Чего-то надо предпринимать, шеф…
И Питер неторопливо зашагал по белому песчаному пляжу вслед, за Джо.
Вечером мы устроили совет. Питер первым взял слово и предложил прорваться силой в резиденцию вождя и потребовать встречи со «Справедливейшим».
Я поинтересовался мнением остальных.
Тоби по обыкновению молчал, посасывая потухшую трубку. На мой прямой вопрос он только передвинул трубку из правого угла губ в левый и пожал плечами.
Джо на вопрос ответил вопросом.
— А если стрелять будут?
— Сначала в воздух, — успокоил Питер.
— Кто их знает, — продолжал сомневаться Джо. — И все-таки, как ни считай, нас тут четверо, а их — четыре десятка одних мужчин наберется… И гости мы, вроде…
— Вот это самое главное, — сказал я. — Мы здесь гости… Хоть и незваные, а гости. Поэтому будем вести себя прилично. Начать войну — не штука… Попробуем достигнуть цели мирными средствами. Завтра пойду еще раз в деревню, постараюсь добиться свидания с кем-нибудь из приближенных «Справедливейшего». Ведь должны же быть у него приближенные? Возьму подарки. Буду уговаривать…
— И если не вернетесь к обеду, мы придем вас выручать, шеф, — объявил Питер.
На том мы и порешили.
6 января
Очередной поход в деревню оказался безрезультатным. Я не встретил никого, с кем можно было бы поговорить. Деревня словно вымерла. В легких хижинах было тихо. Не видно ни женщин, ни детворы. Только стражи в шитых золотом камзолах топтались на солнцепеке у входа в резиденцию. С ними разговаривать было бесполезно…
Хорошо помню тот день… Я бродил по опустевшей деревне. Заглядывал в хижины. Всюду было пусто. Лишь в крайней хижине на цветной циновке лежала седая злого вида старуха в короткой полосатой юбке и с увлечением… читала книгу.
Я поздоровался и вежливо спросил, куда девались обитатели деревни.
— Уехали ловить рыбу, — отрезала старуха и продолжала читать.
— А «Справедливейший»?
Не удостаивая меня взглядом, старуха пожала плечами.
Я подождал немного. Старуха продолжала читать. Пришлось уйти ни с чем.
Вернувшись в лагерь, я застал своих ребят в крайнем возбуждении.
— И все-таки я был прав, я был прав, — твердил Джо, красный, как божья коровка.
— Полюбуйтесь на него, — возмущенно кричал Питер.
– Он — прав! Эти обезьяны потешаются, разыгрывают нас, как последних ослов, а он радуется, что был прав. Заметил — надо было сразу сказать…