Охотники за «Кинжалом»
Шрифт:
Броуновское движение
Через час полковник сидел в кабинете Романова. Получалось, он не отрабатывал выплаченного гонорара. Боб не церемонился с наёмником:
– Пойми меня правильно: кому охота помирать в такой слякоти. Хотя, конечно, летом на пляже ещё обиднее. Мы платим деньги за информацию, а её не поступило. И всё могло кончиться международным скандалом:
Но офицер оставался невозмутимым:
– Мы обсуждали только безопасность бизнеса, а вопрос личной неприкосновенности не поднимался вообще! Этим пусть занимается твоя охрана, которая прохлопала попытку покушения. Извини!
Разговор не получался, и депутат Романов порекомендовал полковнику доложить о ходе следствия, если такое вообще проводится.
После ухода милицейского начальника шеф охраны Рокки выразил недовольство:
– Местные авторитеты были в курсе, но нас не проинформировали. А значит, с ними провели работу спецслужбы, и, я думаю, не российские. Эстонским нацистам очень нужен такой скандал, да ещё в России. Проработку подготовили англичане, а на исполнение наша охранка отправила чеченцев. Скажем спасибо телохранителям Георгия.
Официальный визит завершился на высокой ноте в Мариинском дворце, где стороны в торжественной обстановке подписали протокол о намерениях. Бесполезный документ не предполагал никаких обязательств, кроме укрепления и расширения сотрудничества в области балета.
Общественность в Таллине встретила весть о потеплении отношений с соседями без ликования. А придворная пресса назвала соглашение «предательством национальных интересов». После дерзкого наскока таблоидов за оппозиционную столичную власть взялись новые министры.
Мэр города получил приглашение в МИД, где его подвергли остракизму за поездку в Санкт-Петербург. Глава ведомства дал понять городничему, что потепление отношений с Северным соседом не входит в планы министерства на ближайшие 50 лет.
Взбешённый градоначальник дерзко огрызнулся: – Ваше ведомство живёт директивами Госдепа! Разве можно говорить о какой-то перспективе. Может быть, вам и дадут подержаться за ногу хозяина. А в лучшем случае погладят по головке.
В районной управе не прекращались партизанские вылазки мятежных замов, которые превзошли себя, соревнуясь в травле Боба. В ход уже шли приёмы средневековой инквизиции и царской охранки. В конце концов, на Романова натравили армию районных пенсионеров, получивших приглашение к главе райсовета для уточнения размеров пособия.
Взрывного эффекта повесток не могли прогнозировать даже сами авторы бесчеловечной акции. И уже через пару дней в кабинет политика выстроилась многотысячная очередь бабушек, которые требовали обещанных денег. Её хвост спускался с третьего этажа по коридорам и лестницам на улицу, дважды огибая здание по периметру. Здесь теряли сознание от духоты и падали в обморок прямо на ступеньки, поэтому у входа дежурила скорая.
Боб вломился в кабинет Галкина с бланком приглашения в руке и учинил там разнос: – Срочно найди мне акробатов, кто
Романов с Рокки отконвоировали удивлённого Галкина в отдел соцобеспечения, где в первом же компьютере обнаружили болванку искомого приглашения. Здешние казнокрады готовились «распилить» очередные 2 миллиона крон, отведённые на пособия старикам и инвалидам.
Пачки новеньких пятисоток в банковской упаковке только что разложили на столе по конвертам, поделив по-братски между чиновниками.
Депутат срочно вызвал префекта полиции с оперативной группой. Эксперты изъяли из сейфа ещё 6 миллионов социальных крон и фиктивные ведомости с автографами уже получивших пособия граждан.
А проверка личных банковских счетов работников отдела выявила ещё 8 миллионов адресной поддержки малообеспеченным расхитителям. После национализации этих активов отдел в полном составе перевели в уютные зарешёченные номера с видом на залив, где как раз подошло время обеда. Привыкшие к спагетти а-ля карбонара, подследственные отведали похлёбки из макарон, которые назавтра подавались отдельным блюдом.
Ушлые демократы нового призыва изъяли из УК все статьи за экономические преступления, поэтому соцработников задержали за кражу.
Но при изъятии средств в бухгалтерии имела место и попытка суицида. Бросив прощальный взгляд на реквизированные миллионы, главбух соцотдела выпрыгнула в открытое окно. Она парила в воздухе с воплем «убийцы!», но совсем недолго. Позавчера отдел перевели на первый этаж, поэтому бухгалтерша угодила прямо в мусорный контейнер.
Все возвращённые миллионы тут же раздали пенсионерам в очереди из расчёта по 500 крон на лицо. В связи с задержанием соцработников на выдачу пособий срочно бросили районо и культотдел, которые только готовили свой распил.
Слухи о небывалой щедрости районной управы мгновенно облетели город и все последующие дни здание окружали толпы страждущих. В тёмных коридорах уже кипели схватки за места в очереди под лозунгом: «Вас здесь не стояло». Перед дверью соцотдела подрались ветераны войны: бывший красноармеец избил пожилого эсэсовца. Но неотложку вызвали обоим. После двухдневной осады кабинета Романова экстренно открылись кассы соцотдела во всех домоуправлениях и культурном центре.
В других районах города, где выплаты не производились, проходили демонстрации и марши пустых кастрюль. Старики оккупировали свои префектуры, блокировав все входы и выходы. О жертвах и разрушениях не сообщалось. Городские чиновники за глаза проклинали Боба, но открыто бросить камень в председателя комитета горимущества они не решались.
Под окнами тысячеголосый хор пенсионеров скандировал: – Воры, жулики, мародёры, – что, безусловно соответствовало действительности. Романов безоговорочно признавал обоснованность таких обвинений, хотя самолично успел прихватизировать только сухогруз стоимостью в 20 миллионов.