Охотники за космояйцами

Майор Пискун внимательно вгляделся в экран монитора и, нахмурив густые брови, трагически провозгласил:

— Полундра, братцы! Кажется, у нас труп!

Сотрудники отдела по раскрытию особо тяжких преступлений против личности опешили. Таких происшествий в городе не было уже очень давно, пожалуй, только старожилы могли бы поделиться своими воспоминаниями. Отдел даже пытались расформировать за ненадобностью, но Пискун, которому оставалось полгода до пенсии, свою должность всё-таки отстоял, и, как видно, не зря.

Для Лёвы

Посейдонова, недавнего выпускника полицейской академии, это дело вообще было первым в его практике. Холодок пробежал по спине молодого лейтенанта. Лёва не знал, радоваться ему или огорчаться. Всё случилось так неожиданно! Что ж, наконец-то ему предоставляется возможность показать себя в настоящем деле. Только бы не ударить в грязь лицом!

— Ну, братцы кролики, — ещё сильнее сдвинув брови, произнёс начальник, — вот и настал ваш звёздный час! Сырников, бери Посейдонова и поезжайте на улицу Героев Диссидентов, 75. Да захватите с собой следопыта, только подзарядить не забудьте, наверняка ведь разряжены все. Эх, не было печали! Ну, давайте, вперёд и с песней. Удачи!

Сырников и Посейдонов вышли в коридор.

— Райончик-то престижный, — вздохнул Сырников. — Будем надеяться, что это несчастный случай, или, на худой конец, самоубийство. Хотя из-за чего им, богачам, самоубиваться? От скуки, разве что.

— На месте увидим, — коротко ответил Лёва. Охватившее его волнение не проходило. Он ещё ни разу не видел убитого человека, и от того, что сейчас ему предстоит такое испытание, молодому сотруднику было слегка не по себе.

Кладовая с роботами-криминалистами была закрыта. Пока искали ключи, пока заряжали выбранного следопыта, прошло порядочно времени. На улицу Героев Диссидентов оперативники добрались только к вечеру.

Дома на престижной улице располагались лишь с одной стороны шоссе, с другой стороны было море, и тянулся бесконечный пляж. Роскошные особняки состоятельных горожан, самых разных архитектурных форм и стилей, окружённые великолепными садами, возвышались на склонах спускающихся к морю гор. Казалось, в таком райском месте не может приключиться ничего плохого, но это было не так.

Старенькая полицейская машина едва преодолела крутой подъём, ведущий к месту, где произошло преступление. Пришлось даже выпустить закрылки. Кашляя и кряхтя, старая колымага кое-как вскарабкалась наверх. Неожиданно включилась сирена и не смолкала до самой остановки, перепугав, наверное, всю округу. От леденящего душу воя Лёве стало совсем нехорошо. Напарник, заметив его состояние, ободряюще похлопал Посейдонова по плечу:

— Не дрейфь, казак! Атаманом будешь!

— Да я ничего, — слабо улыбнулся Лёва. — Я в порядке.

— С непривычки у всех так, — постарался успокоить его Сырников. — У меня в первый год службы было дело с расчленёнкой трандафилианца. Ты не представляешь, какая вонь стояла! Даже лаборант не выдержал, задымился!

— Всё нормально, Вадим Андреевич! — Лёва встряхнулся, пытаясь взять себя в руки.

— Вадик, просто Вадик! — Сырников ещё раз похлопал коллегу по плечу.

Машина въехала в открывшиеся перед ней кованые ворота. Полицейских встречал лысоватый мужчина средних

лет в голубом кителе с золотыми пуговицами, очевидно, дворецкий.

— Как же вы долго, господа! — воскликнул он дрожащим голосом. — Идёмте же скорее!

Полицейские вытащили из багажника следопыта и последовали за лакеем по ярко освещённой кипарисовой аллее.

— Сюда, пожалуйста!

Жертва преступления лежала чуть в стороне от вымощенной жёлтой глянцевой плиткой дорожки, за кустом рододендрона. Из-за куста виднелись только обутые в изящные туфельки ноги. Оперативники аккуратно обошли куст и остановились над бездыханным телом молодой женщины. Сырников активировал криминалиста, тот включил свою мощную лампу, и ужасная картина предстала в полном свете.

Погибшая лежала на спине, лицо её было залито кровью, во лбу зияла огромная дыра. В широко открытых глазах застыл невыразимый ужас, рот искривился в предсмертном крике. Правая рука жертвы была поднята как бы для защиты, левая прижимала к животу лакированную сумочку. Растрёпанные тёмные волосы прилипли к окровавленной голове. Чуть в стороне валялся светлый парик, рядом с ним — соломенная шляпка с лентами. Модный костюмчик пудрового цвета был также испачкан кровью, но не порван и даже не помят, все пуговицы были аккуратно застёгнуты.

— Вы её знаете? — обратился Сырников к дворецкому, который был сам не свой от страха.

— О да, конечно! Это наша горничная, Эльза. Она андроид. То есть, мы все думали, что она андроид, а оказалось… Это просто кошмар! Барышня ещё не знает…

— Ничего не понимаю! Давайте поподробнее! Кто обнаружил тело?

— Наш садовник, Денис. Он подстригал кусты.

— Давайте его сюда!

Денис, здоровенный кудрявый детина, испуганно вжав голову в плечи, заикаясь и хлюпая носом, залепетал гнусавым баском:

— Да я что? Я ничего… Я бы и не за-заметил. Да вот глянул — ве-ветка ли-лишняя, ну, явно ли-лишняя… Хлюп! Дай, думаю, об-об-обрежу… А там — ноги. Гляжу — наша гор-гор…

— Понятно! В котором часу это было?

— Ак-ак…! Хлюп! Аккурат после обеда! Я сразу доложил уп-уп-управляющему, что ан-андроид по-по-по… Хлюп! Поломался!

— Мы тотчас связались с фирмой, поставившей андроида, — добавил дворецкий. — Агент приехал через час и… Это просто шок! Тут же вам позвонили, и в скорую помощь… Это ужас, ужас! Такой удар для хозяина! Барышне Петунии пока не говорили ничего. Она отправила бедняжку к портнихе на примерку формы. У всей прислуги должна быть одинаковая форма. Только бы не разнюхала пресса! Это будет катастрофа!

— Агент здесь ещё?

— В кабинете у хозяина. И фельдшер скорой там. Ждали вас.

Робот-криминалист, посуетившись возле убитой девушки, подъехал к полицейским с отчётом.

— Ну, что там у тебя?

— Смерть наступила в четырнадцать часов пять минут от единственного удара острым тяжёлым предметом неизвестного происхождения. Рядом с трупом, кроме следов присутствующих здесь, обнаружены также следы ботинок ещё одного человека, очевидно, агента фирмы, и отпечатки колёсиков врача скорой помощи. Вероятный преступник улик не оставил. Если это, конечно, не садовник.