Охотники за Костями
Шрифт:
Корабб вдруг обнаружил, что невольно затаил дыхание. Леомен послал коня вперед, чтобы оказаться рядом с Фалах'дом.
— Мы пришли в И'Гатан, — произнес он тихо, — и в И'Гатане мы останемся. Будем ждать прихода малазан.
Ведор какое-то время шлепал прыщавыми губами, не в силах заговорить. Наконец издал каркающий смешок. — Твое чувство юмора остро, как нож! Леомен Молотильщик, ты именно таков, каким описан в легендах!
— Легенды обо мне? Тогда тебя не удивит и вот это! — Молнией блеснул нож кетра, широко вспоровший горло Ведору. Брызнула кровь, голова Фалах'да откинулась и
Городские солдаты не шевельнулись, не закричали. Знаменосец, парнишка лет пятнадцати, раззявил рот, взирая на обезглавленного правителя.
— Во имя Дриджны Открывающей, — произнес Леомен, — отныне я правлю И'Гатаном, Первым Святым Городом. Кто старший по званию офицер?
Вперед выехала женщина. — Я. Капитан Воробушек.
Корабб прищурился. Загорелое, решительное лицо, светлые глаза. Лет двадцати пяти от роду. Под простой телабой — блеск кольчуги. — Ты малазанка.
Глаза обожгли его холодом. — И что?
— Капитан, — сказал Леомен, — ваш отряд поедет впереди. Расчистите мне и моим солдатам путь во дворец. Описанные Фалах'дом роскошные и безопасные казармы станут домом для тех солдат гарнизона и дворцовой стражи, что откажутся подчиняться моим приказам. Прошу лично убедиться, что казармы действительно обезопасят нас от них. Когда выполните, вернитесь во дворец для получения дальнейших распоряжений.
— Сэр, — возразила женщина, — мой ранг недостаточен…
— Уже нет. Отныне вы моя Третья, после Корабба Бхилана Зену'аласа.
Непроницаемый взор снова скользнул по Кораббу. — Как прикажете, Леомен молотильщик, Фалах'д И'Гатана.
Воробушек повернула голову и закричала своим солдатам: — Кругом! Гляди веселей, треклятые свинопасы! Мы эскорт нового Фалах'да.
Конь Ведора повернул вместе со всеми и пошел рысью. Безголовое тело подскакивало в седле.
Корабб увидел, что через двадцать шагов мертвый фалах'д поравнялся с капитаном. Та заметила его и одним движением руки сбила с коня.
Леомен хмыкнул: — Да уж. Совершенство.
"Малазанка". — У меня дурные предчувствия, командир.
— Конечно. Поэтому я и держу тебя рядом. — Леомен оглянулся. — Ты предчувствуешь, а Госпожа подталкивает. Давай же въедем в наш новый город.
— Наш новый город, — ухмыльнулся Корабб. — Мы отдадим за него свои жизни.
Леомен молча глянул на него.
Корабб поразмыслил. "Командир, предчувствия все дурнее…"
Глава 5
Первые трещины показались вскоре после казни Ша'ик. Никто не мог знать мыслей Адъюнкта Таворы. Ни приближенные офицеры, ни обычные солдаты. Но были же отдаленные содрогания почвы, конечно, лучше заметные постфактум; так что слишком самонадеянно и безответственно заявлять, будто Адъюнкт не обращала внимания на назревающие проблемы — не только во вверенных ей частях, но и в сердце Империи. И'Гатан мог стать фатальной раной, будь у руля кто-то другой, кто-то с сердцем менее холодным, менее твердым.
Это сильнее, чем все предшествовавшие события, придало вид
— Положи, — устало сказала сидевшая у окна Семар Дев.
— Думал, ты спишь. — Карса Орлонг вернул вещицу на стол. — Что это такое?
— Две функции. Верхняя чаша содержит водяной фильтр, удаляющий всякие нечистоты. Собирающаяся в нижней чаше вода омывает медные волоски и оживляется благодаря сложному и загадочному процессу. Высвобождается особенный эфирный газ, изменяя давление воздуха над водой, что, в свою очередь…
— Но для чего все это?
Глаза Семар сузились. — Ни для чего особенного.
Он отошел от стола и принялся осматривать рабочие верстаки и полки, изучать изобретенные ею механизмы и установки для длительных опытов, многие из которых еще не показывали видимых результатов. Нагнулся. Понюхал и даже попробовал густую жидкость из одного блюда. Семар хотела было остановить его, но решила не беспокоиться. Раны воина заживали с удивительной скоростью и не несли следов заражения. Жидкость, которую он сейчас слизывает с пальца, не особо приятна на вкус, но и не смертельна. Обычно.
Он состроил рожу. — Ужас!
— Не удивлена.
— Для чего ты это используешь?
— А ты как думаешь?
— Втирать в кожу. Седла.
— Седла? Ну, не только для этого. Это притирание для гноящихся язв, что иногда возникают вокруг ануса…
Он громко фыркнул: — Неудивительно, что так мерзко на вкус! — и продолжил исследование содержимого комнаты.
Она задумчиво следила. Потом сказала: — Фалах'д послал солдат в крепость. Они нашли следы резни — как ты и сказал, ни одного живого малазанина. Нашли также демона. Или скорее тело демона, недавно зарезанного. Просили меня осмотреть его — благодаря моим познаниям в анатомии и смежных дисциплинах.
Он не отвечал и пялился в подзорную трубу, держа ее наоборот.
— Если подойти к окну и поглядеть в другой конец, ты увидишь приближенными далекие предметы.
Он скривился и положил трубу. — Если что-то слишком далеко, я просто скачу к нему.
— А если оно на вершине скалы? Или это далекие укрепления врага, а ты желаешь изучить систему охраны?
Он снова взял трубу и двинулся к окну. Семар подвинула кресло, освобождая место. — Н верхушке башни, вон той, с медным покрытием, гнездо сокола.
Он поднес окуляр к глазу. Поискал. — Это не сокол.
— Ты прав. Это бхок'арал, нашедший подходящее покинутое гнездо. Затаскивает туда целые охапки гнилых фруктов и по утрам швыряет ими в прохожих.
— Вижу, он оскалился.
— Наверное, это смех. Они подвержены приступам веселья.
— Ага! Это не фрукт. Это кирпич.
— Как нехорошо. Кого-то пошлют его убить. Ведь только люди имеют право швыряться друг в друга кирпичами!
Он вгляделся в ее лицо, опустив трубу. — Безумие. Неужели ваши законы такое позволяют?