Охотники за лавинами
Шрифт:
Что же касается ледника Менденхолл, упомянуть о нем необходимо потому, что там я впервые активно использовал вертолет для снего-лавинных изысканий. Особенности вертолета заключаются в его способности летать низко и медленно, маневрировать в местах, слишком тесных для самолета, зависать и приземляться практически везде, где хватает пространства для вращения винта. Все эти качества делают вертолет идеальным инструментом для охотника за лавинами, и к ним присоединяется еще одно: эти неутомимые маленькие стрекозы избавляют разведчика от многих километров ненужной ходьбы.
Однажды в северной Калифорнии я обследовал комплекс будущих горнолыжных районов. Прежде всего мы с партнером использовали вертолет для
Как только Джоан узнала, что в программе моих работ есть полеты на вертолете, она начала просить, чтобы я взял и ее. «Не выйдет! — сказал я ей. — Ты хоть представляешь, сколько стоит час полета на этой стрекозе? Кроме того, это правительственное задание, а правительство не одобряет использования государственного имущества для катания».
Я совершил полет над ледником Менденхолл и ледниковым куполом Джуно. Власти хотели выяснить возможность летнего катания на лыжах, когда ночи короткие. Чтобы выполнить это задание, я решил съехать по ледниковому куполу на лыжах. Мы сели на вершине, и я попросил пилота забрать меня на бугре, над которым мы только что пролетали. В этом районе перспектива столь обширна, а вертолет поднимается столь легко, что мое чувство расстояния слегка нарушилось. Я проехал 5 км, прежде чем достиг «бугра», который оказался 300-метровой горой.
Когда мы вернулись к группе, оставшейся у края ледника Менденхолл, я должен был ехать по рекламным делам в Джуно. Летчик сказал: «У меня осталось горючее еще для одного полета. Что если провезти над ледником миссис Отуотер? Эти трещины очень красивы».
Он еще не кончил говорить, а Джоан уже пристегивала ремни в вертолете. Когда мы встретились с ней в Джуно, ей было что рассказать. Пока они висели над гигантскими трещинами на ледопаде, пилот сообщил ей, что он ошибся и теперь сомневается, чтобы горючего хватило на обратный путь. Он проинструктировал ее, как вести себя при вынужденной посадке. Если вернуться не удастся, он предпочтет сесть на ледник, а не упасть в пути. Он сказал ей, что тогда он сядет прямо в трещину, чтобы лопасти винта повисли на ее краях. Это ведь лучше, чем балансировать наверху и в конце концов обнаружить, что вертолет проваливается в одну из бездонных пропастей. Наконец, он сообщил моей жене, что вертолет поврежден. Ей нужно будет вылезти из трещины и идти за помощью.
Почему-то оказалось, что горючего у него хватило. Джоан так и не знает, было ли все это правдой или же пилот просто испытывал ее как чечако. Во всяком случае, это было памятное событие.
В своей работе консультант по снегу и лавинам очень часто сталкивается с какой-нибудь проблемой, которая на первый взгляд кажется простой, а затем превращается в нечто весьма сложное. Проект Рио-Бланко в Чили упоминался в этой книге уже несколько раз. Сомневаюсь, чтобы консультант в любой области встретил столько трудностей, сколько встретил я в этом страшном ущелье. Как обычно, все началось с простого совпадения.
О существовании месторождения меди в Рио-Бланко было известно по крайней мере уже семьдесят пять лет назад. Несколько компаний пытались начать его разработку, но их всегда прогоняли лавины, причем однажды дело кончилось
Позднее Кениг стал президентом нью-йоркской фирмы «Серро корпорейшн» — металлургической и машиностроительной компании, которая вела обширные операции в Перу. Кениг — высокий худой человек с холодными голубыми глазами. Он обладал самым острым умом из всех, с кем я когда-либо встречался. У него еще сохранилась размашистая походка старателя. Он помнил, что месторождение Рио-Бланко лежит близко к поверхности, и считал, что на этот вызов природы мы слишком долго не отвечаем. Ведь должен же существовать какой-то способ извлечь медь. Для начала, чтобы выяснить, достаточно ли там красного металла и стоит ли тратить силы на это дело, он выкупил месторождение у прежних владельцев и отправил туда инженеров бурить разведочные скважины и пробивать штольни. Меди оказалось достаточно — не менее чем на миллиард долларов.
Случилось так, что Боб Кениг и Монти Отуотер в свое время окончили одно и то же учебное заведение — Гарвардский университет. Далее случилось, что примерно в 1956 г… журнал выпускников Гарвардского университета опубликовал статью о гарвардце с профессией, довольно странной для человека, специализировавшегося в английской литературе. Кениг прочел эту статью.
Я впервые узнал о Рио-Бланко из письма вице-президента «Серро корпорейшн» Аллена Энгельгардта, ответственного за южноамериканские операции. Он спрашивал, не смогу ли я высказать свое мнение о возможности разработки месторождения меди открытым способом высоко в Андах. Ознакомившись с описанием местности и зимних условий, я ответил, что если можно избрать любой другой способ добычи руды, то его и следует предпочесть. Работая на поверхности, они потратят больше времени на борьбу со снегом и лавинами, чем на добычу меди.
Это было в апреле 1958 г., и с тех пор я год ничего не слышал о Рио-Бланко.
Тем временем «Серро» продолжала разведывать рудное тело. Осенью 1959 г. — к югу от экватора июнь соответствует нашему ноябрю — группа шахтеров была захвачена в верховьях ущелья неожиданно ранней метелью. Они получили предупреждение о непогоде, но им нужно было закончить работу. Будь у них еще несколько дней, они успели бы подготовиться к зиме. Они были новичками в районе с большой снежностью и продолжали совершать все новые ошибки.
Вместо того чтобы попытаться сразу же вернуться, они решили подождать, пока буран кончится. Они думали, что это лишь шквал и он скоро пройдет. На второй или третий день, когда было уже слишком поздно, они попытались выбраться. Высокогорный снег, сухой как мука и уже больше метра глубиной, буквально струился вокруг их трактора, обтекая его. Их грузовик вообще не мог двигаться. В конце концов трактор увяз в сугробе высотой в рост человека.
Некоторые из них предлагали попытаться пройти пешком 8 км вниз по ущелью до метеорологической станции в Лагунитас. Они были уже слегка испуганы, а паника всегда имеет тенденцию распространяться. Их capataz — прораб — понимал положение лучше них. Барахтаясь в снегу, ослепленные пургой, обезумевшие от усталости и холода, они или сорвутся с обрыва, или будут унесены вниз в ледяном потоке лавины. Он был тверд и вернул всех назад в хижину. Этот capataz оказался хорошим руководителем. Он боролся за их жизнь с мужеством, решимостью и не теряя здравого смысла. Он заслуживал лучшей участи.