Охотники за пиратами XXI века. Защита торгового флота
Шрифт:
Утром радист принес очередной телекс, полученный из центра по борьбе с пиратством: «…12 января днем датский сухогруз „Леопард“ подвергся нападению пиратов в Аденском заливе. Похищен экипаж, состоящий из шести человек…».
Начальник радиостанции Вячеслав затравленно смотрел на нас, ожидая ответа. Мы по очереди прочитали текст, переглянулись и дружно промолчали. Внезапно второй помощник нервно взвизгнул:
– Куда же мы идем? В самое скопление пиратов! Какого черта я согласился отправиться в этот
– Парни! Вы сами сделали свой выбор, – пробурчал Джексон. – Кого теперь винить? От нас-то чего хотите?
– Вы сумеете отбиться? – повторил вопрос радист. – У меня трое детей!
– Слава, не переживай… Конечно, отобьемся! – заверил я моряка. – Ешь спокойно манную кашу и пей кипяченое молоко. С нами не пропадешь!
Радист побрел к столу капитана с телеграммой в руке, что-то бормоча под нос, а я вернулся к поглощению порции яичницы, и лицо мое вымученно излучало оптимизм. Для успокоения экипажа…
Оптимизмом-то я брызгал во все стороны, однако сам вовсе был не уверен в своих недавних заявлениях о положительном исходе похода, тем более меня не устраивали напарники, навязанные Алексом.
«Эх! Сейчас бы сюда товарищей по рейдовому батальону с той моей афганской войны – тогда я был бы уверен и за фланги, и за тыл!»
Скоротечная схватка
Ночью танкер прошел через тот самый, знакомый из школьной программы по географии Баб-эль-Мандебский пролив, но прежде не виданный в реальности.
Вошли в Аденский залив. Жаль, но самого пролива я так и не увидел – ночь была безлунной и ветреной. Только смутные очертания берегов да контур на электронной карте. Зато за четыре часа вахты я намотал примерно километров пять, ни на минуту не присев, метался с правого крыла на левое и обратно, тревожно вглядываясь в угрожающую черноту моря. Зарядка, однако! Ноги и голова после вахты гудели. Устал чертовски, едва коснулся щекой подушки – словно провалился в пустоту.
Но не надолго. Стоило мне едва заснуть, как началось что-то невероятное. Безмерно уставший, я сразу не понял, что к чему: громко и протяжно загудел мощный ревун, внутренние помещения наполнились топотом, на палубах стоял шум и гам.
Прищурив глаза, я поднял голову – храпящего тела Грязного Гарри на соседней койке не было. И верно, ведь он должен был с утра находиться на вахте. Сквозь шторки в иллюминатор пробивались первые лучи солнца. Раздался резкий звонок телефона. Снял трубку.
– Ты оглох? Тревога! – громко проорал Джексон. – Нападение на танкер! Бегом на мостик!
Торопливо влез в шорты, схватил майку, сунул ноги в сандалии и бросился к выходу. Прыгая через две ступени трапов, поднялся на мостик. В рубке стояла напряженная тишина, изредка прерываемая резкими отрывистыми командами капитана Хайдарова матросу за штурвалом и вахтенному помощнику:
– Право на борт! Лево на борт – пятнадцать! Теперь штурвал вправо – десять градусов!
Я огляделся. Обстановка складывалась крайне неприятная: Джексон замер с автоматом на левом крыле, лейтенант Мохаммед – на правом, оба пристально следили за приближающимися к танкеру моторными лодками. Досадно, но я не нашел своего ствола, да и Гарик в рубке тоже отсутствовал. Впрочем, автомат-то отыскался быстро – он оказался у взволнованного мастера, который судорожно вцепился руками в приклад и цевье. Я подошел к Хайдарову и вежливо, но решительно потребовал свое оружие:
– Мастер, отдай ствол! Прошу по-хорошему… Наше дело стрелять, ваше – рулить!..
Ринат окинул меня ледяным взглядом, но сопротивляться не стал – вернул оружие. Тем временем напряженность на мостике все более нарастала. Громко ругаясь, Джексон заскочил в рубку, беспрерывно дергая затвор, – ему никак не удавалось дослать патрон в патронник.
– Да не дергай судорожно затвор! Сними с предохранителя… – посоветовал я ему.
– Цыц! Не учи ученого! – буркнул экс-полковник и продолжил свои тщетные усилия.
– Расслабься! Спокуха, Мэрф!
– Что?
– Это щщюютка из мультфильма… – буркнул я в ответ.
– Шуточки все шутим! – Лицо Джексона исказил гнев, и я, чтобы впустую свои нервы не портить, поспешил на позицию согласно боевому расчету – на правое крыло.
«Да пошел он куда подальше – самоуверенный и раздражительный. Пусть сам управляется с автоматом, раз такой умный».
Выскочил из рубки, огляделся и укрылся за баррикадой из тяжеленных и толстых швартовых, так удачно сооруженной мною совместно с матросами.
«Сколько пота было пролито, но не зря – пригодилась! Хоть в этом Джексон оказался прав».
Выглянул из-за «бруствера». Далеко в море, разрезая волны, в сторону от танкера, уходила остроносая рыбацкая лодка. Хороший баркас – метров шесть в длину. Однако ходить на такой посудине в открытое море – самоубийство. Других опасных объектов по моему борту не было ни одного. Арабский лейтенант, приложив к глазам бинокль, внимательно осмотрел палубу. Требовательно щелкнув пальцами, я забрал у него оптику. На баке обнаружил пропавшего Гарри – тот лежал на подстилке, сверкая свежевыбритой лысой головой в лучах восходящего солнца, широко раскинув длинные ноги и целясь сквозь клюз куда-то вдаль.
Со стороны кормы снова показались юркие быстроходные лодки. Теперь их было уже четыре, и в каждой сидело по пять-шесть чернокожих «рыбаков». Постепенно танкер сближался с лодками. Жестами я велел лейтенанту Мохаммеду переместиться на левое крыло – вдруг перепуганный и нервничающий Джексон так и не справится с заевшим затвором?
– Приготовились! Без команды огня не открывать, не провоцировать! – скомандовал мастер, высунувшись в открытый дверной проем. – Четыре цели идут с кормы и одна встречным курсом – в миле от нас…