Охотники за скальпами
Шрифт:
XVIII. Хитрость безухого
Сегэн заговорил не сразу. Молча и сосредоточенно обдумывал он план дальнейшего поведения, и никто из охотников не решался прервать его размышления.
— Товарищи! — начал он наконец. — То, что мы сделали, может иметь для нас роковые последствия. Но что делать? Избегнуть этого было нельзя. Теперь нам остается изменить наши планы. Индейцы этого так не оставят; они, несомненно, вернутся на поиски нашего пленника и не бросят поисков, хотя бы им из-за этого пришлось пройти обратно весь путь, до самой своей родины. Что же тогда с
— Почему же нам не отправиться туда к ним и затем не пойти через старые рудники? Таким образом мы не попадем на военную тропу, — предложил канадец Годэ.
— Нет, это не годится, — возразил один мексиканец. — Дорога через старые рудники так далеко отсюда, что мы непременно наткнемся на навахо, которые к тому времени придут в свой город. Ну, а что из этого может выйти, это всем нам ясно: немногие из нас уцелеют.
— Почему же мы непременно на них наткнемся? — угрюмо возразил Годэ. — Когда они убедятся, что их предводитель не возвращался в город, они ведь там не останутся, а мы можем снова переждать их отъезд.
— Конечно, они там не останутся, — сказал Сегэн. — Но они вернутся несомненно по военной дороге. Я хорошо знаю местность вокруг рудников; там совсем нет дичи, у нас не будет провизии, так что эта дорога для нас невозможна.
После непродолжительной паузы он произнес раздумчиво и мрачно:
— Итак, у нас нет другого исхода, как отправиться все же военной тропой до Приэто. Будь что будет! Или же мы должны совсем отказаться от своего предприятия.
Сегэн снова умолк и обвел вопросительным взглядом всех товарищей, как бы желая спросить без слов, не предложит ли кто-нибудь иной план. При этом взгляд его упал на старого Рубэ, сидевшего на траве и проводившего для развлечения своим огромным ножом крестообразные борозды по земле. Тут только вспомнил Сегэн, что старый зверолов еще ни словом не вмешался в общее совещание, и с возгоревшейся надеждой на необыкновенный опыт старика обратился к нему:
— Нуте-ка, Рубэ, не предложите ли вы нам какой-нибудь возможный выход? Я сознаюсь, что ничего придумать не могу.
При словах Сегэна глаза всех обратились на старика. Не без некоторого тщеславного удовольствия — вполне, впрочем, законного — старик тотчас заговорил, как будто только и ждал этого обращения к нему.
— Что ж, капитан, я выскажу свою мысль. Хороша ли они, нет ли, но если вы ее примете, — в течение следующей недели нас не выследит ни одна собака, ни из апачей, ни из навахо. Отрежьте мне уши, если я ошибаюсь!
Эта шутка была одной из излюбленных острот старика, и все засмеялись. Сам Сегэн не мог удержаться от улыбки, предлагая Рубэ продолжать.
— Во-первых, — заговорил Рубэ, — они отправятся на поиски нашего пленника не ранее как через два дня, потому что он у них только второй предводитель, и они без труда могут справиться и без него. Но они не придут еще и через два дня — вот почему. Индеец забыл свой белый лук. Мы все тут знаем, что в глазах дикарей это — большой позор. Ввиду этого я твердо уверен, что он запретил своим следовать за собой
— И возможно, что вы правы, — ответил Сегэн. — Продолжайте, Рубэ.
— Но я отнюдь не думаю, что они могут так-таки совсем оставить мысль о своем предводителе. Напротив, я совершенно уверен, что, по крайней мере, половина его племени отправится разыскивать его. Но пока они придут для водопоя вот сюда, к Пиннонскому ключу, пройдет, наверное, полных три дня, а может быть, и все четыре.
— Но уже на следующий день они нападут на наши следы?
— Не нападут, — уверенно сказал Рубэ.
— Как же мы можем помешать этому? — спросил изумленный Сегэн.
— Да так, что наведем их на другой след. Видите вы там колчан за спиною навахо?
— Да, да! — раздалось несколько голосов.
— И он, надо полагать, наполнен стрелами?
— Конечно, конечно, дальше!
— Ну вот, кто-нибудь из нас сядет на мустанга индейца и поедет на военную дорогу, по которой отправились апачи. Там он воткнет стрелы в землю остриями на юг, и если навахо, послушные этому указанию, не отправятся по этой дороге, пока не догонят апачей, и тогда только узнают свою ошибку, то назовите старого Рубэ дураком!
— Да, да, это верно! — воскликнул Сегэн. — Это направит их по ложному следу!
— Браво! Он прав! Он прав! Ура, старый Рубэ! — хором загудела толпа.
— Они не станут раздумывать над тем, зачем он вздумал следовать по пути апачей, им будет довольно того, что они узнают его стрелы.
— А затем еще вот что, — сказал он после небольшого раздумья. — Нашим товарищам из оставшегося отряда вовсе нет надобности приходить сюда, к Пиннонскому ключу. Они могут пройти стороной от военных дорог по пути на Джилу и присоединиться к нам по ту сторону горы, местами, изобилующими бизонами. Нам туда необходимо отправиться во всяком случае потому, что по эту сторону горы у нас нет никакой надежды натолкнуться на бизонов с тех пор, как их спугнули индейцы.
— Я совершенно согласен с вами во всем, — сказал Сегэн. — Возьмитесь сейчас же за дело, не теряя времени. До захода солнца у нас остается еще два часа. За что бы вы хотели взяться прежде всего, Рубэ? Вы предложили весь план, и я охотно готов положиться на вас в деле его осуществления.
— По моему мнению, капитан, надо прежде всего послать человека — такого, который мог бы хорошенько скакать, — к оставшимся нашим товарищам, чтобы рассказать им все и вывести их на дорогу.
— Какой же дорогой направить их?
— Милях в двадцати отсюда к северу есть сухой и каменистый горный хребет; если они пройдут по хребту, то не оставят за собой заметных следов.
— Сейчас пошлю. Санчес, поезжайте вы: у вас хорошая лошадь, и вы хорошо знаете дорогу. До того места, где укрылись наши товарищи, не более двадцати миль. Переправьте их по горному хребту и будьте осторожны во всем. Если вы будете ехать всю ночь, то к утру можете успеть вернуться. Нас вы найдете по ту сторону северной вершины горы. Ну, с Богом!