Охотники за удачей
Шрифт:
Но как оказалось, девушка была не только в здравом рассудке, но и вновь обрела утраченное не так давно изрядное нахальство.
— Какая твоя машина, пират? — спросила она, разглядывая оставленные у входа иномарки. — «Джип»?
— «Девятка», — ответил Врублевский. — Вон та, вишневая.
— Фи, — сморщилась она, — «девятка»… Я-то думала… Открой девушке дверцу, неуч. У вас в джунглях о правилах хорошего тона слышали, или только «волчий закон» культивируется? Впрочем, откуда вам знать о вежливости… Варвары…
—
— Угу, — усмехнулась она. — Дождешься от тебя, как же…
— Во всяком случае, шею точно сверну, если не замолчишь.
— Вот в это верится куда больше, — кивнула она. — Дикарь…
Врублевский вывел машину на шоссе и погнал ее по направлению к городу.
— Где ты живешь? — спросил он. — Куда тебя везти?
Это тебе лучше не знать, — заявила она. — Остановишь, где скажу. Только сначала заедем в магазин. Купишь мне одежду. Видишь, в чем я осталась? Не могу же я так домой заявиться…
Руль дрогнул в руках Врублевского, и машина заметно вильнула на пустынном полотне ночной дороги.
— Ты еще и водить не научился, — презрительно сморщила она носик. — До вас не только «правила хорошего тона», но и цивилизация не добралась, дикарь?
«Ну, держись, паршивка! — мстительно подумал Врублевский, вдавливая в пол педаль газа. — Сейчас с тебя спесь мигом слетит…»
Машина неслась с опасной для покрытой ямами и кочками дороги скоростью, но девушка даже в лице не изменилась, увлеченная правкой макияжа с помощью поочередно доставаемых из сумочки губной помады, пудры и туши…
— Люблю быструю езду, — сообщила она Врублевскому, бросая зеркальце обратно в сумочку. — Особенно, когда на грани, с риском…
«Да и черт с тобой, психопатка синеглазая, — выругался он про себя и заметно сбросил скорость. — Угораздило же меня с умалишенной связаться! Не удивлюсь, если это она Кочкина поймала, а не он — ее…»
Он остановился у первого же ночного магазина, торгующего помимо водки и сигарет привезенной «челноками» одеждой. Выбрав подходящие джинсы и джемпер, вернулся в машину и бросил покупки девушке на колени:
— Доберешься и в этом.
Она развернула свертки и удивленно приподняла бровь:
— На-адо же… Джинсы моего размера… И джемпер… На глаз определил, неандерталец? Да-а, шустрый ты, однако. А по виду и не скажешь… Ты куда это собрался?
— Отойду, пока ты переодеваешься. Чего я там не видел…
— Ой… ой-ей-ей, — она состроила такую гримаску, что у Врублевского и впрямь появилось желание отвезти ее обратно, со всеми вытекающими из этого последствиями. — Еще скажи, что и подглядывать не будешь… Ладно, шучу я, шучу, не сверкай так глазами…
Через десять минут она позвала его:
— Возвращайся, джентльменолизированный Конан, уже можно.
— Выметайся! —
— И не подумаю, — она вновь захлопнула дверцу, — Один раз я сегодня уже «добралась до дома»… Знаешь, где кинотеатр «Прометей» находится? Возле него и остановишься.
— Ты меня довела, — предупредил ее Врублевский, обходя машину и садясь за руль. — Если услышу от тебя еще одно слово — убью!
— С тебя еще туфли, — тотчас отозвалась она. — Нижнее белье я тебе, так и быть, прощаю.
Закусив губу, Врублевский рванул машину с места…
У кинотеатра она достала из сумочки сигареты и, явно не торопясь выходить, подтолкнула застывшего Врублевского локтем в бок:
— Дай спичку, гунн…
— Послушай… Всему есть предел. И моему терпению тоже!
— Дай спичку, и я выйду.
Скрипя зубами от бессилия, он щелкнул зажигалкой, поднося пляшущий огонек к ее сигарете.
— Как хоть звать тебя, варвар?
— Ты обещала выйти, — напомнил он.
— После того, как ответишь.
— Филимон.
— Я ведь останусь.
— Володя, — сдался он. — Теперь все? Тогда — пока.
— А меня — Наташа, — представилась девушка, выпуская в форточку облачко дыма, — Наташа Сидоровская.
— Очень приятно, — раздраженно отозвался он. — Выметайся.
— Ни о чем не говорит?
— Нет. Выметайся.
И тут он вспомнил… Фамилию Сидоровского за последние несколько дней ему довелось слышать неоднократно и совсем не в окружении хвалебных эпитетов. К тому же, судя по многообещающей улыбке девушки, однофамильцем со столь нелюбимым бандитами капитаном уголовного розыска она не была.
«Дочка? — подумал Врублевский, чувствуя, как неприятно похолодела спина. — Или сестра? Ох, и осел же Кочкин! Ох и баран! Надо же было так вляпаться! Угораздило его!»
— Догадался, — констатировала наблюдавшая за выражением его лица девушка. — Да ты не бойся, я всего- на всего его жена… Страшно?
— Весь дрожу, — хмуро отозвался Врублевский. — Так вот что имела в виду та зеленоглазая чертовка, когда говорила, что сегодня я спас не только тебя, но и пацанов… Значит она узнала тебя и не предупредила нас… Ноги вырву!
— Во-первых, поздно было уже «предупреждать», а во-вторых… Кто тебе сказал, что «спас»? Номер твоей машины я запомнила, тебя так и вовсе до конца своих дней не забуду. А Сережа, если ему все изложить в нужной интерпретации, становится варваром не хуже тебя… вернее, не лучше. Он ведь ваши скальпы вокруг своей пещеры на шестах развесит. За то и люблю… Что делать-то будешь? По сути дела, я — опасная свидетельница. Ночь, тишина, пустынная улица… Будешь душить меня, разбойничек? А потом — труп в багажник и прямиком до ближайшего оврага?