Охотники
Шрифт:
— Так, Силой смерти я владею, теперь посмотрим, как действует Дар воскрешения, — тихо прошептала Мэган и опять вытянула руки над увядшими розами. Она почувствовала прилив любви, её руки изливали тёплую, живительную энергию, над розами возник полупрозрачный Знак Валькирий, цветы начали оживать и по комнате разнёсся мягкий аромат свежеесрезанных роз. Мэган весело рассмеялась, поцеловала цветы и выбежала из спальни.
По дороге к родителям Мэган обдумывала, как сказать им об отъезде Дженсена, прокручивая в уме десятки вариантов, но все они могли вызвать множество ненужных вопросов. Реакция родителей на отсутствие Дженса была полностью предсказуемой: они сочтут его несерьёзным, недостойным их дочери, а главное, они сочтут себя оскорблёнными его невниманием.
— Ну и как им всё объяснить, ведь не скажешь, что Дженс — Охотник, — думала Мэг
— Мама и папа я только что прошла обряд Посвящения в Валькирии! — Она громко рассмеялась и сказала, — После таких слов меня точно ждёт психушка, разве что сказать, что на одном из заводов произошёл пожар… Ладно, как будет, так и будет.
При подъезде к Беверли - Хилз, её отвлёк телефонный звонок, на этот раз звонил Робби. Он негодовал по поводу того, что свой день рождения она проводит без друзей, он кричал, что она их забыла и бросила на произвол судьбы. Смеясь, Мэган пообещала заехать к ним с Милой в ресторан после встречи с родителями. Закончив разговор, Мэг отбросила телефон, и в этот момент машину немного занесло, а бортовой компьютер показал, что заднее левое колесо пробито.
— Только не это! — простонала Мэган и, вырулив поближе к тротуару, остановилась. Она вышла из машины, подошла к задней двери посмотрела на колесо и поняла, что его нужно менять, так ехать нельзя.
— Прекрасно! — пробормотала она, до родительского дома не больше пятнадцати ярдов. Подняв глаза, она увидела, что на небе уже взошёл тонкий месяц, и появились пока, еле различимые мелкие звёзды. Немного успокоившись, Мэган достала из машины телефон, чтобы позвонить отцу, но внезапно ощутила присутствие чего - то враждебного. Мэган внутренне сосредоточилась и попыталась вызвать Знак Валькирий, вспомнив своё состояние во время Посвящения. Она почувствовала такое же лёгкое жжение и покалывание вокруг кольца, которое чувствовала тогда, тепло разлилось по всему телу, и она ощутила Знак Валькирий. Не увидела, а именно ощутила, как будто сама была частью этого Знака, находясь в самом его центре, и мир для неё разделился надвое: один мир, простой, человеческий, который она видела как обычно глазами, другой, мир Силы, который она видела и ощущала с помощью Знака Валькирий. Мэган спокойно повернулась и осмотрелась, видя оба мира сразу, и почувствовала неподалёку от себя сгусток тёмной энергии.
Их было четверо. Они стояли прямо на дороге, ведущей к дому родителей. В наступивших сумерках невозможно было разглядеть их лица, но помимо того какая - то тёмная липкая завеса скрывала их сущность, не давая понять, кто перед ней. Несмотря на это, Мэган ощущала, правда слабое, но всё же присутствие энергии Золмана, словно он хотел остаться незамеченным. Воздух сгустился, стал вязким, словно смола, и невозможно было сделать ни шагу. Она почувствовала, как что - то тяжёлое давит на неё сверху, прижимая к земле. Вдруг неожиданно справа от неё завеса разорвалась и Мэг увидела одного из нападавших. Он словно бы специально на мгновение открылся, позволяя узнать себя. Исходящая от него энергия, его аура была знакомой, и совершенно не враждебной… И в ту же минуту в её голове зазвучал мягкий мужской знакомый баритон: «Здесь безопасно, ты можешь пройти».
Мэган посмотрела на кольцо и увидела, что камень опять изменил цвет, став изумрудно-зелёным. Сила рвалась наружу, Знак Валькирий, в центре которого она находилась, полыхал золотисто-алыми языками пламени. Мэган немного приподняла правую руку вперёд, небольшим усилием воли расширила границы Знака и, гордо подняв голову, решительно и без раздумий направилась к дому родителей. Проходя мимо нападавших, она развела руки в стороны, ещё больше расширяя границы Знака и швырнула в них золотисто - алым пламенем. Разодрав в клочья липкую завесу тумана Мэг обернулась, готовая отразить следующий удар, но нападавшие исчезли. Мэган не успела особенно испугаться, её переполняла Сила, которую она получила в первый день Посвящения, и радость от ощущения победы. Видимо, Золман и его помощники не знали о Посвящении, иначе действовали бы по-другому.
Мэган вспомнила, что держит в руке телефон, и первым порывом было позвонить Дженсену и всё рассказать. Она уже собралась было набрать номер Дженса, когда поняла, какая это глупая идея; приехать он всё равно не сможет, а её звонок только заставит его переживать. Поборов этот порыв, Мэг окинула тихую улицу, освещённую ярким серпом Луны, долгим взглядом и вдруг почувствовала грусть
— Кто же это мог быть? — пронеслось у неё в голове. Мэган не могла ответить себе на этот вопрос, но была абсолютно уверена в двух вещах: во-первых, кем бы он ни был, он явно на стороне Тьмы и, во-вторых, несмотря на это, он не желал ей зла.
Сделав над собой усилие, Мэган всё - таки набрала номер отца, решив, что она не имеет право портить сегодняшний праздник родителям.
Молодой темноволосый мужчина в стильной чёрной одежде сидел на берегу океана и бесцельно смотрел на прибой. Он был погружён в себя, пытаясь понять то непонятное, незнакомое чувство, которое он испытал уже дважды. Почему он, Себастьян Висконти, потомок древнейшего рода Миланских правителей, посвящённый шестой ступени, Магистр Нью-Йоркской Ложи, почему он совершает поступки, которым не может дать разумное объяснение? Он не мог понять, почему Светлая ведьма, которую он должен ненавидеть, имеет над ним такую власть. Почему, даже мысль о том, что ей могут причинить вред, вызывает в нём бурю ярости, а страх за её жизнь делает его беспомощным и лишает воли.
Это могло бы показаться смешным, если бы не было столь страшным. Он уже давно привык к вниманию женщин, его аристократичная внешность — благородная осанка, жгучий взгляд, утончённые черты лица — всегда действовала на них гипнотически. Но сейчас он оказался беспомощным перед чарами девушки, не в силах противиться её магнетизму. При первой же встрече там, в лесу, Мэган не просто сразила его своей красотой, он ощутил себя беспомощным, перед этой женщиной… Вспоминая то утро, он до сих пор не мог понять, почему он бросился под удар Золмана, не думая о себе, лишь бы спасти её, и что помешало ему разделаться с этой парой недоумков, сопровождавших Мэган. Рядом была Тейра и они вдвоём, объединившись, могли запросто их уничтожить, но тогда она осталась бы одна, раненая, ведь удар, который он принял на себя, всё равно задел её и достаточно ощутимо, так что, потеряв сознание, она оказалась беспомощной…
— Быть может ещё тогда, она меня околдовала? — сказал он тихо сам себе, и улыбнулся абсурдности этого предположения. Девушка, излучающая такой невероятный свет, неспособна на тёмную магию.
Но сегодняшний вечер, который должен был многое изменить, приоткрыл для него завесу. Себастьян, не отрываясь, смотрел, как на берег пляжа Санта Моника мерно накатывали чёрные океанские волны, разбиваясь миллионами маленьких капель в каждой из которых блестел месяц, стараясь вспомнить, шаг за шагом, весь сегодняшний день. Рано утром они с сестрой приземлились в Лос - Анджелесе, куда их вызвал Золман и, поселившись в гостинице, поехали в местное отделение Ложи Велиала. Там их ждал Кольганд, который сообщил суть того, что им предстояло сделать. План Золмана заключался в следующем: с помощью заклинаний «Кокон» и «Мираж» они с сестрой должны были создать завесу, искажающую реальность, и закрывающую Золмана и Кольганда. Безусловно, они могли бы и сами это сделать, но зачем силы тратить, тем более что им предстояло лишить ведьму Силы, и похитить её. Казалось бы, всё просто, три сильных колдуна и колдунья против одной ведьмы — чего уж легче? Всё шло по плану, пока Мэган не вышла из машины. Увидев её, на него нахлынуло нечто, о чём он прежде и не догадывался: притяжение и… тревога, причём тревога не за себя или сестру, а за неё. Сейчас, вспоминая об этом, Себастьян злился на себя за то, что позволил себе открыться, за то, что не смог противостоять притягательной силе этой женщины. Почему он, посвящённый шестой ступени ни разу не нарушивший законы своей касты, всегда чётко понимавший, где враг, а где друг, сознательно открыл для неё проход? Правда, справедливости ради, следует отметить, что она бы и без него справилась — Сила у неё сокрушительная, никто не устоял, ни Кольганд, ни даже сам Золман.
Но вот что самое удивительное: когда она, проходя мимо него, нанесла второй удар, Себастьян понял, что знает её, что знал всегда. На мгновение в его голове возникло некое видение, от которого он едва не лишился рассудка. Он увидел её, стоящую возле стрельчатого большого витражного окна в зелёном длинном бархатном платье, усыпанном драгоценными камнями, её шикарные волосы были причудливо уложены, а на голове небольшая корона с изумрудом, на руках она держала младенца, и он явственно ощутил близость с ней и с этим ребёнком. Что это было?