Охотники
Шрифт:
– Никто не должен узнать о подмене. Я не могу решать такие вопросы, но точно знаю, что никто не позволит тебе поступить по справедливости. Аркад слишком значимая для многих фигура, чтобы терять его только из-за того, что он совершил в прошлом.
– Его простят, - хрипло подтвердила ведьма, с насмешкой качнув головой, словно сама отказывалась верить в свои слова, - даже если станет известно обо всех преступлениях, которые он совершил. Я знаю, потому что такое уже случалось...
– Клятва, - напомнила охотница, отступая назад, - мне не нравится это перешептывание магов...
Регина колебалась всего
Она приоткрыла глаза, с сомнением глядя на огромного монстра перед собой, и прошептала.
– Надеюсь, я не пожалею о своем поступке. Не хотелось бы остаться без руки...
Кира улыбнулась, насмешливо глядя на нее. Она не преувеличивала, ведь разрушить связывающее действие клятвы действительно можно было, просто лишив колдуна руки. Но почему-то она была уверена, что получивший второй шанс на жизнь человек не пойдет на это.
Склонив голову в признательном поклоне, болотник сорвался с места, стремительно пересек островок, одним огромным прыжком перелетел через мутноватое озерцо и исчез в зарослях камыша.
– Не представляю, как буду смотреть на этого мага теперь, когда знаю правду, - задумчиво произнесла ведьма, глядя ему вслед.
– Просто вспомни, что он сделал. Жалость и сострадание уйдут сами собой, - посоветовала Кира, насмешливо поджимая губы.
– Не хочешь рассказать, каким образом ты оказалась здесь, да еще в таком виде?
– Злой голос, в котором отчетливо звучали стальные нотки, неприятно резанувшие слух, заставил ее недовольно поморщиться и медленно обернуться.
– Чем тебе не нравится мой внешний вид?
Ее ирония пропала даром, видимо, у Рина было паршивое настроение, раз он не понял, что она пыталась все превратить в шутку.
– Разве ты можешь не нравиться? Ты никого здесь не оставила равнодушным.
– Я не собиралась сегодня бегать по болотам, если ты об этом. Знала бы, какое высокое общество здесь соберется, одела бы свое лучшее платье...
– И кто же этот счастливчик?
– Глухо спросил Рин, убирая меч в ножны. В его светлых волосах, собранных в небрежный пучок, кое-где застряла зеленоватая тина, а на левой щеке осталась мокрая грязь, уже подсыхающая и прилипшая тонкой корочкой к его мрачному лицу.
– Хм, дай подумать, хочу ли я, чтобы ты устроил ему доскональную проверку, с целью определить, достоин ли он того, чтобы быть со мной?
– Кира притворилась, что задумалась, постукивая изящным пальчиком по губам.
– Нет, почему-то мне кажется, что ответ очевиден и отрицателен.
– А было бы забавно посмотреть на это, - фыркнула ведьма, посылая ей широкую, полную облегчения, улыбку, но быстро стушевалась под грозным, ничего хорошего не обещающим взглядом отливающих сталью голубых глаз.
– У меня вот тоже есть к тебе парочка вопросов. Например, почему ты не предупредил меня о болотнике?
– Потому что был уверен, что ты в это время будешь сидеть в своем кабинете с той дрянью, что приволок тебе Лука, - скривившись,
– Откуда ты...- Кира холодно сощурилась, прожигая его яростным взглядом, - ты следил за мной?
– Не я. И не следил, а присматривал за твоим домом...
– Ты не исправим, - несчастно простонала она, закатывая отчаянным жестом глаза. Ей и хотелось бы злиться на него, но глядя на его совершенно спокойное лицо, выражающее только полную уверенность в своей правоте, ничего кроме усталости в душе не появилось. Охотник однажды уже поступил таким образом, только в прошлый раз долго отнекивался и отрицал свою причастность к слежке, которую ей удалось случайно заметить. Надо отдать ему должное, нанимал он с этой целью профессионалов своего дела, но не мог знать о том, что Кире о всевозможных видах нечисти известно гораздо больше, чем о людях. Тогда она пришла в ярость, отловила троих следящих за ней призраков и принесла их в дом охотника, небрежно помахивая в воздухе магической ловушкой. Рин помрачнел, услышав жалобные вопли своих незадачливых помощников, опасающихся гнева с ее стороны, ведь она была вполне способна не выпустить их, просто оставив в вечном заточении.
Выслушав ее отповедь, охотник спокойно допил жутковатый с виду напиток, пылающий ядовито-зеленым светом в высоком стакане, пожал плечами и ответил, что она постоянно без зазрения совести вмешивается в его жизнь, и это дает ему право делать со своей стороны то же самое по отношению к ней. Кира задохнулась от возмущения, напоминая ему, что его предпоследняя пассия сама заявилась к ней в дом, слезно умоляя помирить ее с Рином, с которым поссорилась из-за собственной глупости, требуя расставания, а теперь, все тщательно обдумав и взвесив, изменила свое скоропалительное решение.
– Ты могла просто выставить ее за дверь, это вполне в твоем духе, - по губам мужчины скользнула довольная улыбка, - а твое вмешательство развязало мне руки. Сама ведь всегда говорила, что доброта ни до чего хорошего не доведет...
Маги еще немного потоптались по островку, ожидая дальнейших действий от двух охотников, чьи интересы только что столкнулись. И напряженный разговор увеличивал их уверенность в том, что закончится все дракой, ведь в их сфере не было принято отдавать то, что по праву они считали своим. Никто из них не мог поверить, что такой охотник, как Рин, взялся за сложное дело из чистого альтруизма, а не из желания заработать. Возможно, до них просто не дошли еще слухи о том, что этот мужчина своим огромным состоянием вполне может посрамить большинство богачей не только в Красневе. С разочарованием убедившись, что выяснять отношения они не торопятся, споря о чем-то своем, маги один за другим стали перемещаться с болота, прихватив с собой охотников.
– Ну, и когда уже можно будет забрать вознаграждение?
– Ненавязчиво поинтересовалась Регина, с трудом скрывая заблестевший от предвкушения взгляд.
Рин насмешливо покосился на нее, и покачал головой.
– Я пойду с тобой. Не думаю, что маги просто так упустят золото, которое практически было у них в руках.
– Неужели градоправитель настолько расщедрился?
– Удивилась Кира, приподнимая бровь. Насколько она знала, из него даже дополнительный золотой в качестве поощрительной премии выбить было невозможно.