Охотящиеся в ночи
Шрифт:
Голова слегка побаливала. Прослушивание погребальной песни старого опытного русала оказалось сложным занятием, которое заняло часа два. К тому же кристалл не просто передавал данные, но и транслировал
Рядом рухнул Павел, взбаламутив кремовые шелка. Меня окутал знакомый полынный аромат. Уют и безопасность. Возлюбленный бесцеремонно перевернул меня, провел по спине прохладными ладонями. Легкие прикосновения успокаивали.
— Ну что, сиротка? — протянул Павел.
Я тихо хмыкнула, выворачиваясь из-под него и, в свою очередь, валя его на подушки и усаживаясь сверху. Когтями прошлась по его груди, оставляя тонкие царапины.
— Действительно сиротка. И очень этому рада. Но все же приятно знать, кто были мои родители.
— И кто же?
— Высший
Павел прикрыл глаза. Какой же он красивый — кожа так и светится в темноте. И все отчетливее проступает новый оттенок сущности, несущий аромат жгучего перца. Не чужеродный, а притягательный, впитавшийся в кровь и плоть. Восхитительно.
— Полукровка ты моя, — хмыкнул Павел, позволяя мне исследовать губами кожу на шее. Он был спокоен — знает, что я не причиню ему вреда.
— Пр-ротестую!
— Но фактически ты Елена Рен-Светлова, полукровка.
— А мы никому не скажем, — мурлыкнула я ему на ухо.
— Да если бы сказали, никто бы не поверил.
— И не надо, мне и так хорошо.
Павел перехватил инициативу, притягивая меня за шею.
— Хочешь меня? — глубоко вздохнул он.
— Да.
Кажется, я уже ничего не соображаю. Сознание плывет, тело послушно изгибается, подчиняясь уверенным рукам.
— Я — первый. — Клыки коснулись запрокинутого горла.
Мир завертелся, опрокинулся и взорвался сладкой болью. Мне мое тоже достанется. Просто это будет позже.