Охваченные страстью
Шрифт:
Черный шелковый лиф платья был посажен на подкладку и выкроен так, чтобы облегать и подчеркивать грудь. Юбка и рукава сшиты из черной тафты с золотыми нитями, вкрапленными в ткань. На шее у Эрики, спускаясь до ложбинки между грудей, висела тяжелая золотая цепочка, а руку украшал широкий, инкрустированный бриллиантами золотой браслет, доставшийся ей по наследству от храброй бабушки. Два красивых гребня из золота с ониксами, тоже подарок бабушки, довершили бы эффект, но Эрика помнила приказ капитана носить волосы свободно распущенными и уложила гребни обратно в чемодан, а сама уселась расчесывать свои каштановые локоны.
Потом она сунула ноги в изящные черные
– И не в последний, – сказала она негромко, обращаясь к самой себе. – Так иди и проведи эту ночь с ним. Она могла бы достаться Джеку Райерсону, однако выпала на долю капитана Маккалема. Ты проплакала всю прошлую ночь, так подумай теперь, правилен или нет этот невинный проступок. – Немного помолчав, добавила философски: – Ты, так или иначе, вернешься в Бостон. Так почему бы не вернуться туда после прекрасной ночи, которая навсегда останется в твоем сердце? Да, это мог быть Джек. Но он предпочел не приезжать. И таким образом, это будет капитан, и ты солжешь, если скажешь, что он тебя не привлекает. Ну и вот…
На этом монолог был завершен. Эрика распрямила плечи и с уверенной улыбкой вышла в коридор.
Дэниел, прислонившись к стенке своей каюты, наблюдал за тем, как помощник кока наводит завершающий лоск на красиво накрытом обеденном столе. Накрахмаленная белоснежная скатерть, серебряные столовые приборы, изысканные, белые с голубым, фарфоровые тарелки – все самое лучшее, что могла предложить «Ночная звезда». Даже погода решила им благоприятствовать: шхуна лишь слабо покачивалась на ходу, ветер только слегка посвистывал в снастях. Никакого признака, что капитана могут вызвать на палубу в самый неподходящий момент, – а в этот вечер такое положение вещей было куда важнее, чем во все другие вечера последних лет.
– Папа, я красивая? – спросила Полли.
Дэниел повернулся к кровати, на которой его дочь забавлялась немногими игрушками, и очень удивился, увидев, что она уже не играет, а тщательно расчесывает свои короткие черные волосы серебряной щеткой. И смотрит при этом на свое отражение в зеркальце с серебряной ручкой! Он впервые сообразил, что девочка одета в платье, а не в штанишки до колен и простую муслиновую рубашку, какие она носила обычно, а уж на шхуне-то обязательно.
Она была очень хорошенькая. Похожа на Лили, но не унаследовала ее светлых волос и небесно-голубых глаз. И ее бледности. Волосы у Полли угольно-черные, щеки румяные, а глаза синие, словно воды океана, – точь-в-точь как у отца. Но улыбка ей досталась от матери, полная нежности и тепла, а что может быть восхитительнее в молодой женщине?
– Настоящая красавица, – заверил Дэниел дочь, подходя и присаживаясь на край кровати. – Где ты раздобыла все эти вещи?
– У Эрики. Она ими пользовалась, еще когда была маленькой, но теперь они мои. Эрика говорит, что у меня волосы станут такими же длинными, как у нее, если я каждый вечер буду проводить по ним щеткой сто раз. Но я хочу, чтобы они выросли поскорее, и провожу щеткой не сто, а двести раз.
Дэниелу был по душе гордый блеск ее глаз – такой же, как у близнецов, когда им впервые позволили поплавать. Все это заслуга Эрики. Она пробудила лучшее во всех, за исключением его самого. В нем она пробудила негодяя – мужчину, который воспользуется ранеными чувствами невинной девушки и обратит их в свою пользу, поставив
Он услышал, как позади него отворилась дверь каюты, и по шороху юбок догадался, что пришла Эрика. И понял, что если обернется, то утратит стойкость. Ведь она очень красива. Но предназначена другому.
– Ты настоящая принцесса! – Полли в восторге захлопала в ладоши. – О, папа, посмотри на Эрику. Она снова играет в пиратов.
Парнишка с камбуза уставился на Эрику точно так же, как пару дней назад уставился на нее Шон, впервые увидев очаровательную гостью. Дэниел почти видел отражение ее красоты в глазах бедняги поваренка. Но Дэниел не был юнцом. Он был мужчиной, здоровым, сильным и опытным, и легко мог найти другую красивую девушку в ближайшем порту. Эта же девушка помолвлена с другим, и, что еще важнее, она заслужила его уважение тем, что сумела наполнить смыслом его существование.
И потому, поднимаясь и медленно поворачиваясь к ней, он дал себе слово оставаться сдержанным, какой бы соблазнительной она ему ни показалась.
И тут он увидел ее и улыбнулся улыбкой игрока, убедившегося в своем проигрыше.
– Добрый вечер, капитан. – Эрика сделала легкий реверанс. – Надеюсь, я не заставила вас ждать.
Он окинул ее взглядом, начиная с откровенного декольте и кончая отделкой из дорогих кружев на подоле платья. Волосы она распустила свободно, как он и велел, и они падали блестящими волнами ей на плечи и спину. А выражение глаз! В них и любопытство, и предчувствие, и желание, столь ощутимое, что Дэниел обуздал себя только благодаря присутствию дочери.
Он подошел к Эрике совсем близко и сердито посетовал:
– Вы пробуждаете самое худшее во мне, миледи.
– Я надеялась доставить вам удовольствие, сэр, – игриво возразила она. – Вы намерены заставить меня прогуляться с завязанными глазами по верхней планке борта? Или у вас еще более грозные планы на мой счет?
Дэниел со свистом втянул в себя воздух и, повернувшись к Полли, постарался произнести нормальным голосом:
– Сходи-ка погляди, что там задержало твоего дядю.
Девочка спрыгнула на пол.
– Я мигом!
– Можешь не торопиться, – буркнул Дэниел и, как только девочка вихрем пронеслась мимо него и Эрики, обратился к подручному кока, полыхнув на него угрожающим оком: – Убирайся!
– Слушаю, сэр. – Юнец с большой осторожностью проскользнул мимо капитана, словно опасался за свою жизнь, однако, добравшись до двери, осмелился кивнуть Эрике и прошептал: – Вы неотразимы, мисс.
Едва он исчез, Дэниел крепким пинком захлопнул дверь и протянул к Эрике руки со словами:
– Идите ко мне.
Она уклонилась от его объятий и запротестовала:
– Ну что вы, капитан! Вы не должны так поступать.
– А вы не должны были надевать это платье, – широко улыбаясь, заявил он. – Не будет никакого обеда до тех пор, пока я не отведаю вас.
– Ведите себя пристойно, Дэниел Маккалем. Вам в самом деле так понравилось мое платье?
– Я предпочел бы вас без него.
– Без него? – задохнулась Эрика. – Вы хотите сказать, что намерены раздеть меня?
Судя по тону, она была по-настоящему потрясена, и это задело Дэниела. Ведь она сама предложила этот соблазн, а теперь словно окаменела при мысли, что он пойдет ей навстречу. И как всегда, когда он имел дело с Эрикой, он не мог сказать, кто сейчас больше разочарован – она сама или ее возможный любовник. Во всяком случае, его собственная дилемма – вести себя как джентльмен или как наглый соблазнитель – приобретала чисто академический характер.