Охваченные Восхищением
Шрифт:
Мое тело дрожало, и он крепче прижал меня к себе.
– Никто не причинит тебе вреда.
Я втянула его глубокий мускусный аромат. Его волосы были влажными под моей щекой, как если бы он только что вышел из душа.
– Подожди. – Он отстранился. – Они? Ты сказала полиции, что на тебя напал только один мужчина.
Лицо бандита промелькнуло в моей голове, и его белый шрам, простилавшийся по губам. Я быстро кивнула, прежде чем опять не начала рыдать.
– Там был еще один человек, кто-то другой?
Я яростно покачала головой. –
– Кевин? – Тот факт, что он вспомнил его имя, заставило меня вспыхнуть. – Ты хочешь поговорить об этом?
Вопрос казался абсурдным. Что я скажу? Что Кевин избил меня, пока от меня не осталось ничего кроме кровавого месива, что только случайная женщина, которую он планировал трахнуть в тот вечер, удержала его от моего убийства. Ее изящный стук в дверь остановил ярость Кевина. Сказать ему то, что я сказала Мэнди? Хотела бы я признаться ему, что лежала на полу, вокруг меня были разбросаны пивные бутылки, а сломанная, кровавая версия меня слушала его трах, потому что была слишком слаба, чтобы двигаться?
Я могла бы показать ему, насколько уязвимой и жалкой я могу быть?
– Нет, – я покачала головой. Я не могла хорошо видеть его лицо, но чувствовала, как его глаза вглядывались в мои, ища ответы.
– Никто не причинит тебе вреда. – Сильные пальцы дотронулись до моего подбородка. – Ты поняла? Я не позволю.
Моя нижняя губа как у ребенка задрожала. – Но…
– Что но?
– Ничего. – Я медленно покачала головой.
– Скажи мне. – Гнев в его голосе испугала меня. – Извини. – Он скользнул руками вверх и вниз по моим голым рукам. – Я злюсь не на тебя. Меня просто раздражает, что это случилось с тобой.
– Меня тоже, – прошептала я и провела пальцами по шраму на моей шее. Изображение
кровавого зеркала вернулось мне в голову. Самым страшным была не кровь, а шрам.
Широкий и уродлив. Я буду смотреть на него каждый день всю оставшуюся жизнь и помнить.
– Ты можешь поговорить со мной, Джулия.
Я хотела, очень хотела. Я так долго хотела поговорить с ним.
– Это просто... – мои пальцы двигались по изуродованной плоти. – Теперь это будет всем, что они увидят, когда будут смотреть на меня.
Я начала плакать сильнее. – Это будет первое, что они увидят и первое, что будет привлекать мое внимание каждый день, когда я буду смотреть в зеркало. – Я уронила руки на колени. – Я никогда не смогу забыть.
И это был корень проблем. Я не признавала этого, пока не произнесла эти слова вслух. Я не хотела быть заклейменная этой ужасной трагедией. Я не хотела быть девушкой со шрамом. Девушкой, которую все жалели. Я не хотела быть ею. И больше всего я не хотела, чтобы Коул был со мной рядом только из-за жалости.
Коул наклонился, его мятное дыхание коснулось моего лица, согревая слезы, которые капали на мою ночную рубашку.
– Этого не будет.
Я невоспитанно фыркнула и вытерла рукой свое лицо.
– Ах да? Это легко сказать
Он молча встретил мой сарказм. Что я делаю? Я действительно так вела себя с ним после всего, что он сделал, чтобы помочь мне в последнюю пару недель?
– Блядь, я сожалею. – Я протерла глаза, размазывая влагу по всему моему лицу.
– Тебе не нужно извиняться. – В его словах чувствовалось напряжение. В комнате. Оно окружало нас как гелий, которым наполняют шар.
После, казалось, вечности, он прикоснулся своими теплыми пальцами к моей шее и я вздрогнула. Мне захотелось отстраниться, не доставить ему удовольствия прикоснуться ко мне, но я не могла. Я нуждалась в его прикосновениях, даже если бы это было самое уязвимое место на моем теле. Его прикосновения не несли сексуального подтекста, но кончики пальцев были нежными, почти любящими напротив моей искаженной плоти. Он не торопясь двигал ими взад и вперед.
Я закрыла глаза, позволяя его прикосновениям успокоить меня. Он, казалось, просачивался в мои поры и исцелял меня от каждого удара, будто он был каким-то фокусником с волшебными руками. Я вздохнула и откинулась, позволяя моему телу упасть на кровать.
– Нет, – сказала я, когда он начал убирать свою руку. Я схватила его обнаженную руку.
– Просто немного больше, пожалуйста. – Это было жалко, я знала. Просить обрученного мужчину прикоснуться ко мне, мужчину, чья невеста, спала в кровати через несколько дверей, но я ничего не могла поделать. Я нуждалась в нем больше, чем когда либо.
Он со свистом выдохнул. Губами, которые я не могла видеть в темноте, но мне этого было и не нужно. Я знала, как они выглядели наизусть. Мягкие, и одновременно твердые. Идеально подходящие для поцелуев, для всасываний. По мне пробежалась дрожь.
– Мне очень жаль, Джулия. Так жаль, – прошептал он.
Я нахмурилась. – За что?
– Что позволить кому-то обидеть тебя. – Все его тело, казалось, напряглось рядом со мной. – Я не должен был отзывать своих людей. Никогда. – Он немного тише сказал последнее слово, будто ему было больно это говорить.
– Не вини себя. – Я замолчала. – Мы тогда попрощались.
Мои мысли вернулись в ту ночь в клубе. Казалось, это было миллион лет назад. Мои затихнувшие слезы начали снова просачиваться в уголках глаз.
– Не было никаких причин, чтобы тратить на меня свое время и деньги. – Я хотела сказать слова беспечно, чтобы это прозвучало равнодушно, но они вышли едва больше шепота.
Его пальцы замедлились, и казалось, дрогнули, хотя это могла быть и я. Пребывая в такой путанице, я больше не могла видеть разницу. Он поднял руку и коснулся моей щеки, его грубая ладонь легко скользнула по моей влажной коже. И на мгновение я позволила себе пофантазировать. Какой была бы моя жизнь, если бы в ней был Коул. Он держал бы меня ночью. Целовал ли он меня, любил? Видел ли он во мне женщину со шрамом?