Охваченные Восхищением
Шрифт:
В моей голове всплыло лицо Джулии, и я сразу отмахнулся. Элейн никогда не станет такой.
– Я не хочу больше отношений без любви.
– Это все из-за нее, не так ли? Ты все еще в Техасе, верно?
Злость забурлила под моей кожей.
– Это не твое…
– О, да заткнись, Коул. Я знаю, что ты там. Что на счет той маленькой шлюшки, которая выворачивает тебя наизнанку? Ты действительно думаешь, что она может дать тебе то, чего ты хочешь?
– Почему тебе не похер? – закричал я.
– Ты еще пожалеешь об этом. – Она усмехнулась. Я презирал то, как она фыркнула,
Этот звук заставил меня вернуться обратно в детство, в тот день, когда я пошел в ее комнату, пока она спала, чтобы украсть деньги из ее кошелька. В течение дня я, мои братья и сестры ничего не ели. Сэнди была такой голодной и маленькой. Но мама поймала меня, также фыркнув, прежде чем ударить меня.
– Просто помни, Коул. Шлюха всегда останется шлюхой.
– Тебе ли не знать. – Я повесил трубку, бросив телефон на стол.
Разминая руки, я ходил по заваленному всякой херней кабинету. Коробки все еще стояли повсюду, и я пнул ближайшую.
– Да пошла она. Да пошли они обе, – сердито выкрикнул я. – Они ничего не знают.
Ничего.
Желание разорвать что-то на части подавляло меня. От этой мысли я чуть не рассмеялся вслух. Это серьезно относится к моему сценическому имени. Потрошитель.
Так символично. Ведь это было то, что я делал лучше всего. Я разрушал женщин, рвал их сердца на части. Потрошил их злобные, пустые версии самих себя. Я наплевал на свою судьбу и оставлял их, желающих большего, с ноющей болью в их сердцах.
Я сделал Сэнди настолько больно, что она покончила с собой.
Да. Я был Потрошителем.
Я взглянул на настенные часы. Осталось немного. Менее чем через тридцать минут я выйду на сцену с моей морской Жемчужиной.
Я хотел уничтожить ее для всех мужчин после меня.
Я овладею ею. Она станет моей.
– Ненадолго, – шептал мой разум.
– Это не важно, – ответил я. И в тот момент для меня только это имело значение.
25 глава
– Что ты об этом думаешь? – спросил Коул.
Я в шоке оглядела квартиру.
– Ты это сделал?
– Ну, я приказал своим людям сделать это, но я, на самом деле, сказал им, куда поставить вещи.
Это была моя старая квартира, которую я делила с Виком и Крисом на протяжении двух лет. Все находилось на тех же местах, ну, или почти на тех же. Старый диван с цветочным принтом вернулся вместе с другими вещами, которые я забрала с собой, когда переезжала. В спешке я оставила здесь кучу вещей, зная, что Коул и его люди все уберут. У меня сжалось сердце. Видимо, он ничего не менял, будто знал, что я еще вернусь.
– Здесь даже находятся мои вещи, которые я забрала, когда переезжала.
– Да. Ребята привезли все это этим утром.
– Мяу.
Я повернулась,
– Ох, ты также привез Уизли? – я подняла его на руки и прижала к груди. Обнять его было равносильно бальзаму для моего израненного сердца.
– Конечно. Это был твой дом на протяжении длительного времени, и я подумал, что вернувшись сюда, ты почувствуешь себя лучше.
Я уставилась на уродливый цветочный принт дивана, дивана Вика, и вспомнила, как он, Крис и я сидели на нем и смотрели наши тупые реалити-шоу, как «Плохие девчонки» и «Настоящие домохозяйки». Тогда все было так просто. Боже, сколько всего произошло?
– Что ты скажешь теперь? – спросила я, шагнув в спальню. У стены напротив меня стояла моя кровать.
– Ты о чем?
Я опустила Уизли на пол и обернулась.
– Почему ты думаешь, что твоя мать как-то причастна к этому.
Я прижала руку к своей шее. Безжизненные глаза Мэнди преследовали меня, и я закрыла свои в надежде, что эти ужасные картинки исчезнут. Прошло немного больше двенадцати часов с тех пор, как я проснулась с ее трупом на себе. Немного больше двенадцати часов, как моя подруга была убита, когда я спала рядом с ней, не услышав ни звука. После душа, Коул и я провели день в полицейском участке, где нас неоднократно допрашивали.
– Я не знаю точно, была ли это она, но она... – он запустил руку в свои распущенные волосы. – Она ненавидит меня.
– Что? Как она могла тебя ненавидеть? Она была причиной твоего убогого существования.
– Так получилось. – Он замялся. – С тех пор произошло столько вещей.
– Так все эти годы ты все еще разговаривал с ней?
– Да. – Он присел на край кровати в нескольких метрах от меня. – Она ебанутая на голову, Джулия. Она плохой человек. – Его взгляд сосредоточился на моем комоде, но мысли, казалось, были далеко. – Но она моя мать. В конце концов, она у меня единственная. Я не мог бросить ее, так же как и она меня.
Боль в его голосе заставила мое сердце сжаться.
Он потянулся и поймал мою руку, подтянув меня к себе.
– Я не хотел верить, что она будет способной на что-то вроде этого. Когда на тебя напали впервые, я подумал на нее. Я проверил ее банковские счета, как и счета Элейн. Но все ее деньги тратились на другое, на чертовую пластическую хирургию, дорогую одежду. Ничего необычного. Плюс ко всему у нее не было мотива. – Он замолчал, словно обдумывал свои слова. – Я дал ей то, чего она хотела.
Я ожидала, что он скажет что-то еще, но он молчал, глядя мне в лицо.
– И чего она хотела?
– Элейн.
– Элейн? Но…
– Она хотела, чтобы я и Элейн были вместе, – хмуро сказал он. – Она всегда хотела семью. Хоть и ненавидела меня. Она знала, что я был единственным человеком, который мог дать ей это.
– Но у тебя есть бра…
– У меня нет брата, – он прервал меня, резко встав.
Я нахмурилась, но промолчала.
– Она хотела этого. Она хотела предпринять что-то, чтобы убедить меня в своей правоте. Элейн, должно быть, сказала ей, что я снова общаюсь с тобой. В этом есть смысл.