ОИР. Обычный Инопланетный Разведчик
Шрифт:
— Немедленно! — жёстко припечатал Акияма Кохэку, поддержав Наоми.
Местная охрана удивительно быстро пришла в себя и, начав складывать руками какие-то жесты, стали создавать вокруг себя энергетические колебания. Из их кимоно вылетели бумажные человечки, словно какие-то стрелы, полетев в лежащую без сознания Иоко.
В этот же миг пришёл в себя Йоширо и, повинуясь каким-то своим инстинктам дружбы, распространил вокруг себя и Иоко ту голубую ауру, что словно перехватила бумажных человечков, превратив их из оружия смерти… в обычных бумажных человечков.
— Как
— СТОП!!! — закричал Йоширо, начав буквально придавливать своей аурой всех. Во всяком случае, почти всех. — В-вы не можете её убить! Это же… это же Иоко-тян…
— Акияма Иоко мертва, наследник, — буквально сплюнул слово «наследник» Кохэку. — Перед вами чудовище в её обличии.
Йоширо сжал кулаки, став осматривать все помещение. Дед, судя по эмоциям, несмотря на то что он молчал и вроде как бы за внука, в общем-то, был бы не против сейчас самолично её прибить. Но, видя решительное лицо родной крови, просто не мог ничего сделать.
— Я… я верю Йоширо-куну, — поддержала Асуна младшего брата, после чего под коллективным взглядом многих людей подошла и встала подле него, защищающего Иоко. Ну, или вернее будет сказать её тело?.. Не знаю.
Фуджи стиснул зубы и медленно, но уверенно подошёл к внуку.
— Так просто вы не пройдёте, — положил он руку на рукоять своей катаны.
«Пора вмешиваться», — вздохнул я, отправив последний ментальный пакет молчавшей Азами перед тем, как уверенным шагом подошёл к соседям и их деду.
— Ясуда-сан… — неуверенно пробормотала Асуна, вызвав ещё большую волну удивления.
Ну да, не «охранник» же, а «Ясуда-сан». Ох… Думаю, из них бы вышли отличные ниндзя на местный лад.
— Я могу проверить и точно сказать, она это или нет. И если даже не она, то есть шанс, что у меня получится её вылечить, — ошарашил я всех. — Но мне нужно немного времени.
В помещении все стали активно перешептываться, кидая на меня подозрительные взгляды. Остановил поток слов коротким вопросом Акияма Шиджо:
— Говоришь ли ты правду?
— Мне нет смысла врать, — коротко кивнул я, не став ничего пояснять, после чего сел рядом с бессознательной девушкой и положил ей руку на голову.
Это было совершенно необязательно, однако контакт, который создают материальные тела при касании, может мне немного помочь. Помочь незначительно, потому что в первую очередь я просто хотел для всех создать «мистическую» сцену, а не просто застыть с закрытыми глазами перед бессознательным телом.
Наступила выжидательная тишина.
Погружаться в бессознательное сознание проще, чем в сознательное. Тем более сознание, что только что пережило ментальный удар. Увы, чужая точка зрения, особенно такая извращённая, вызывала просто тонны отвращения. Мне не хотелось этого делать — чужие мысли и желания начинали очень сильно давить на мой разум, хотя, в общем-то, особого вреда мне это не приносило — не для Адепта Разума так точно.
У меня была теория, что кроме изначальной Иоко была ещё одна
Проматывал воспоминания я быстро, так как находиться тут вечно не мог. Так-то, «жуткие тайны» пропускал, как и не лез в личную жизнь чужого человека, насколько это вообще возможно. Если, конечно, перестать лукавить, то и так лезу (очень масштабно так лезу), но тут все равно, что прийти на приём к гинекологу — хочешь ты там показывать что-то личное или нет, а лечить нужно. Тьфу, ужасная ассоциативная цепочка всплыла.
Дети довольно быстро подружились — они оба были не очень разговорчивыми, но оттого как бы не более дружные. Была симпатия, тем не менее ничего «такого» и близко ещё не зародилось.
Спустя пару лет на миссии неожиданно умирает вместе со своей командой мать девочки. Отец ушёл в депрессию, забыв про дочь, и тут появляется в такой нужный момент Йоширо и начинает её, пусть неуверенно, но поддерживать. До этого девочка жалела наследника, потому что при родах умерла мать, а теперь сам Йоширо стал её жалеть и помогать ментально.
Ещё проходит пару лет, и симпатия начинает превращаться в детскую влюблённость. Тут им было где-то по двенадцать лет. Спустя ещё один год умирает отец Иоко на какой-то миссии — девочка предполагает, что отец намеренно пошёл на смерть.
Конечно же, добрый и понимающий Йоширо вновь становится такой нужной опорой для Иоко. Любовь девочки становится сильнее, ярче, но они просто продолжают дружить. Где-то в этом возрасте, кстати, и состоялось это «обещание», о котором она говорила, когда мы только пришли — девочке было очень плохо и она попросила, чтобы «Акияма-сан в будущем позаботился о ней». Добрый, закрытый, неуверенный мальчик соглашается.
А потом, когда им исполнилось по четырнадцать, отец Йоширо резко умирает на миссии. Иоко искреннее скорбела за друга и хотела ему помочь, но тот неожиданно проявил совсем не тот характер, который у него обычно был — резкий, наглый, злобный. Узнал бы Фуджи о том, что тогда наговорил Иоко Йоширо, то одним подзатыльником бы там не обошлось.
Вскоре они вроде как помирились, но ситуация в клане по отношению к соседям резко стала ухудшаться. Это начало очень сильно давить на парня (да и на сестру тоже, но та легче пережила всю эту ситуацию в силу чуть более зрелого возраста), из-за чего его характер становится ещё хуже.
Драма в том, что в тот момент, когда Иоко хотела поддержать друга детства, признавшись ему в своих чувствах (Чистый Разум, я смотрю на всё через точку зрения ещё одной девочки-подростка, не хочу заострять внимание на её логике и побуждениях), он вместе со своей сестрой куда-то исчезли. Йоширо даже и не попрощался толком с подругой.