Ок-но
Шрифт:
Сквозь арку я увидел, как Харриган, второй пилот и еще кто-то из экипажа покидают корабль. Сердце забилось, как перед встречей с любимой (вот удивились бы стюарды!), но тут же замерло — сразу за Харриганом корабль покидала пара гэпэшников.
Мимозы сникли, и я вместе с ними.
Экипаж и гэ-пэ прошли мимо меня, о чем-то тихо разговаривая. Харриган не походил на арестанта, и он не выглядел озадаченным. Следовательно, он был предупрежден о том, кто его ждет.
Я побрел следом за компанией.
— Подожди, еще не все пассажиры вышли! —
— Она ушла с другим! — крикнул я в ответ.
После моего ответа он передал второму стюарду, по-моему, десятку.
Ну вот, на меня уже делают ставки…
Мимозы достались какой-то старушке, которую никто не встречал; не дослушав слова благодарности, я пустился догонять Харригана и прочих.
Все они вошли в ту самую бронированную дверь, куда три часа назад вошли Нибелинмус и Мартин.
Что, черт побери, происходит?!
Кельнер в кафе-кондитерской ухмыльнулся, — мол, давно не виделись. Спросил, какой сэндвич мне нужен на этот раз. Я попросил четырехслойный.
— Остались только пятислойные, — сказал он язвительно.
— Соскребите один.
— Скидку за него не дадим, — парировал кельнер.
Я сказал, что в таком случае к черту сэндвичи, тащи кофе. Он задрал нос и отправился за стойку к кофейному автомату.
Служба расследований ФСО снабдила меня подробным планом «Монблана», списком членов экипажа и их снимками. Дожидаясь кофе, я просматривал снимки и пытался определить, кем из экипажа заинтересовалась ГП (для определенности я решил всех неизвестных людей в комбинезонах без нашивок пока причислять к ГП). Кроме капитана Харригана ГП забрала второго пилота, бортинженера и старшего стюарда. Инженера энергетических установок и младший летный состав ГП вроде бы не тронула. Для беседы я выбрал стюардессу, обслуживавшую каюту Сведенова. Ее звали Анна. На снимке — вроде ничего так.
Кто-то отодвинул стул за соседним столиком. Ненавижу этот звук — металлом по керамической плитке. Я повернул голову.
Опять тот полуторокулярный тип из зала ожидания. Усаживается, как у себя дома, берет салфетку, комкает, скатывает в шарик, надевает на зубочистку и, держа за кончик зубочистки, разглядывает. Повернул голову в мою сторону, с усмешкой кивнул. Снова занялся разглядыванием салфеточного чупа-чупса.
Подошел кельнер. Звякнув как следует блюдцем с чашкой, спросил не угодно ли чего еще — и сразу же развернулся, чтобы уйти.
— Погоди.
Он остановился. Я достал из портмоне десятку и поманил кельнера пальцем. Состроив недовольную рожу, он нагнулся.
— Забудьте обо всем, что между нами было, — доверительно прошептал я. — Что это за тип в униформе? — И я кивнул в сторону соседнего столика.
Кельнер разогнулся, согнулся и шепотом спросил:
— А разве между нами что-то было?
Десятка полезла обратно в портмоне.
— Впервые вижу, — зашептал он быстро. — Судя по форме, техническая служба. Но им тут не положено, тут только для пассажиров…
— Так выкинь его! Он меня раздражает.
Кельнер
— Прошу прощения, здесь обслуживаются только пассажиры.
— Вот, держи… — тип в униформе подал ему зубочистку со скомканной салфеткой. Щеки у типа покрылись крупными морщинами — наверное, он улыбнулся. Кельнер, слегка обалдев, принял подарок.
Мужчина встал, кивнул мне как бы на прощание и с достоинством удалился.
— Больной что ли… — растерянно пробормотал кельнер. — И кого только ни берут на работу! — добавил он громче.
Я допил кофе. Кельнер объяснил мне как найти гостиницу для экипажей. Портмоне опустело еще на две десятки.
— Приходите еще! — сказал он мне, ощупывая деньги.
— Непременно.
Поразмыслив о предстоящей беседе с Харриганом, я попросил кельнера принести бутылку самого дорого коньяка.
— Вы уверены, что хотите САМОГО дорогого? — изумился тот.
— Нет, передумал. Хватит десятилетнего.
Он принес «Хеннесси». Для Харригана сойдет, подумал я.
— Запомнили? Третья палуба, сектора А, В, С, — кельнер продолжал выслуживаться до самых дверей.
Вряд ли больной, что-то ему от меня нужно… Нервы потрепать мне хочет, что ли…
У входа на третью палубу меня спросили, не перепутал ли я этажи. Народ там сновал сплошь в летных и «терминальных» комбинезонах, у всех на груди были карточки с именами или, в общем, с чем-то, что давало им право находиться на третьей палубе. Поэтому мой гражданский наряд сразу же вызвал подозрение. Коротышка, заподозривший меня либо в нечестных намерениях, либо в пространственном идиотизме, внимательно осмотрел мою грудь на предмет наличия карточки. С его ростом, поиском карточек на груди он мог бы заниматься профессионально. (В своем отчете я это замечание опустил, а то еще Шеф обидится.)
Я сказал ему, что разыскиваю стюардессу Анну с «Монблана». Коротышка принялся объяснять и давать советы:
— Позвоните в гостиницу, номер найдете в справочной. Если ваша Анна уже там, она к вам выйдет. Если, конечно, захочет. Ну а если не захочет, то ничем помочь не могу, на третий уровень вход только по пропускам. Вот таким, видите?
Он приподнял карточку. Я присел на корточки, посмотрел.
— Вижу. Вижу чье-то имя… вижу какую-то физиономию… — я привстал, — вероятно, вашу… Нет чипа — вот в чем проблема.
— Ну и что, что нет, — пожал он плечами.
— Как это что! Если нет чипа, то ваша карточка никаких дверей не открывает, следовательно, здесь все двери открыты. Ведь открыты?
— В принципе да… — подумав пару секунд, согласился он.
— Следовательно, вас обманули! Чтобы находиться на третьем уровне карточка не нужна! Но в любом случае, спасибо за помощь.
Похлопав его по плечу, я отправился своей дорогой. Угрозы вызвать немедленно охрану я уже давно привык пропускать мимо ушей.